– Домой приеду часам к шести, – сказала я Киту. – Скажи, чего бы ты хотел на ужин, и я заскочу в магазин.
– Вот поэтому я и звоню. Лайл предложил сводить меня в телестудию, чтобы я собственными глазами увидел, как они делают телевизионную передачу.
В подъезде дома на противоположной стороне улицы появился мужчина и стал медленно спускаться по ступенькам, не докуренная сигарета небрежно свисала из уголка рта. С прической у парня творилось нечто невообразимое: волосы торчали во все стороны, словно его током шарахнули. Часть волос дыбом стояла, некоторые пряди спутались и прилипли к голове. Джинсовая безрукавка выставляла на всеобщее обозрение руки с таким количеством наколок, что с моего места казалось, будто кожа у него синяя.
Глубоко затянувшись, мужчина внимательно осмотрел улицу. Его глаза задержались на мне и сузились, как у заметившего крысу терьера. Он выпустил из ноздрей две струи дыма, затем выплюнул окурок, двинулся по тротуару и забрался в машину любителя музыки. Стоило только парочке отъехать, как меня затрясло, несмотря на жаркое полуденное солнце.
– …когда-нибудь видела это живьем?
– Что?
– Новости. Тебе когда-нибудь доводилось присутствовать в студии во время трансляции?
– Да. Очень интересно.
– Если ты не против, я бы с радостью туда пошел.
– Конечно. Звучит заманчиво. К тому же я сегодня на ногах не держусь, так что компании тебе не составлю.
– Ты выяснила, кто она такая? – Я не сразу поняла, о чем он. – Девушка. Твои подозрения подтвердились?
– Да.
– Клево. Могу я рассказать Лайлу?
– На данном этапе эта информация не для прессы. Лучше подожди, пока коронер официально не сообщит ее имя.
– Нет проблем. Ладно, увидимся позже.
– Хорошо.
– Ты уверена?
– Кит, все в порядке. Меня бросали парни и покруче тебя.
– О-о-о! Потом можешь отшлепать меня!
– Пока.
Итак, Лайл Криз. Не собирается ли этот ублюдок использовать моего племянника? Выведать информацию, которую от меня получить не в состоянии?
Поднявшись в свой кабинет, я спрятала останки Саванны в сейф для хранения улик. Потом сходила к Денису, нашему специалисту-гистологу, и отдала ему образцы кости. Он должен будет при помощи микротома сделать тонкие срезы, толщиной не больше ста микрон, затем окрасит их специальными красителями и приготовит препараты для исследований под микроскопом.
Еще один комплект образцов я отнесла в отдел ДНК. Заодно спросила, готовы ли результаты по глазному яблоку. Лаборантка ушла. Я стала ждать. Тупая боль обручем охватила затылок. Я осторожно принялась потирать шею.
– Голова болит? – спросила женщина, вернувшись.
– Да так, не сильно.
Результаты пока еще не были готовы.
Потом я отправилась с докладом к Ламаншу. Он молча выслушал мой отчет о встрече с Кейт и внимательно изучил фотографии и копии истории болезни, которые я ему показала.
Наконец я закончила. Он снял очки и потер на переносице красный след от дужки. Затем откинулся на спинку кресла – на лице задумчивое выражение, ни тени переживаний, обычно вызываемых смертью.
– Я позвоню в офис коронера.
– Спасибо.
– Вы уже обсудили полученную информацию со следователями из группы «Росомаха»?
– Я сказала Куикуотеру, но сейчас им не до этого, они занимаются убийством Чероки Дежардена.
Хотя, если уж быть честной, Куикуотер вряд ли обратил внимание на мои слова, когда мы ехали в машине.
– Завтра переговорю с Роем, – добавила я.
– Та женщина в Северной Каролине, не помню ее имени, считает, что девочку убили члены гангстерской группировки?
– Кейт Брофи. Она полагает, что версия весьма правдоподобна.
– Известно ли ей о каких-либо связях между бандами Квебека и Миртл-Бич?
– Нет.
Ламанш глубоко вдохнул, через мгновение с шумом выдохнул.
– Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый – сколько зим уж миновало с тех пор.
Сейчас, сидя напротив начальника, вслушиваясь в его безупречный французский и вглядываясь в усталое лицо на фоне реки Святого Лаврентия, я вынуждена была признаться себе, что теория, в Каролине казавшаяся мне такой великолепной, в данный момент звучала несколько странно. Идеи, пришедшие мне в голову в Роли, в эту минуту походили на обрывки вдруг вспомнившегося сна, в котором я не могла отличить реальность от фантазии.
– Мы не успели обсудить все до конца, потому что я получила сообщение о горящем трупе Чероки, но агент Брофи дала мне с собой кучу материала из файлов БРШ, включая и старые фотографии. Завтра я все отвезу в штаб-квартиру «росомах», и мы посмотрим, что получится.
Ламанш снова нацепил очки.
– Этот скелет из Каролины может вообще не иметь ни малейшего отношения к делу.
– Я знаю.
– Сколько времени уйдет на анализ ДНК?
Я постаралась придать лицу нейтральное выражение, но мне не удалось скрыть нотки разочарования в голосе.
– У них дел невпроворот из-за тех близнецов-бомбометателей, так что они не в состоянии назвать мне хотя бы примерное время. – Я вспомнила взгляд, которым наградил меня эксперт, когда увидел дату смерти Саванны. – К тому же вы, верно, заметили, что смерть произошла довольно давно.
Ламанш кивнул.
– Но она относится к разряду необъяснимых, и останки были обнаружены у нас в Квебеке, так что мы будем считать это убийством. Надо надеяться, что полиция Квебека отреагирует так же, – произнес он.
В эту минуту зазвонил его телефон. Пока Ламанш разговаривал, я собирала бумаги. Он повесил трубку, и я сказала:
– Убийство Чероки не укладывается ни в одну схему, но одному Богу известно, почему люди убивают друг друга.
Он ответил, одновременно быстро черкая что-то в желтом блокнотике, все еще под впечатлением разговора по телефону. А может, просто подумал, что я говорю о чем-то другом.
– Временами месье Клодель может вести себя довольно резко, но, в конце концов, он поступит правильно.
Какого черта он хотел этим сказать?
Прежде чем я смогла спросить, снова зазвонил телефон. Ламанш снял трубку, выслушал, затем прижал ее к груди и обратился ко мне:
– У вас что-нибудь еще?
Вежливый способ дать понять, что ты свободна.
Я так глубоко погрузилась в размышления о словах Ламанша по поводу Клоделя, что по пути в свой кабинет чуть не сбила с ног Джослин, нашу временную сотрудницу. У нее в ушах болтались внушительные, украшенные бисером кольца, а пряди волос были перекрашены в пурпурный цвет африканской фиалки.
