– Ты лжешь, Ванесса. Ты, возможно, хороший маг, но ты лжешь. А я не люблю, когда меня обманывают. Люди дорого платят за такие вещи.
В его руках что-то блеснуло. Я рассмотрела нож и вздрогнула:
– Патрик, ты что…
Лезвие уперлось мне в ребра.
– Идем посмотрим, что там такое.
– Патрик, успокойся, наверняка это прислуга или…
– В этом доме нет прислуги, Ванесса!
– Но служанка…
– Всего лишь иллюзия. Я не люблю посторонних. Очень не люблю. Сейчас мы сделаем вот что…
В спальне, откуда мы вышли на балкон, Патрик, не выпуская меня, снял со стены картину. За ней обнаружилась странная бронзовая конструкция, похожая на скважину. Мужчина вытащил из кармана ключ и несколько раз с негромким щелчком провернул.
Ничего не случилось, только почему-то стало темнее. Повернув голову к окну, я ахнула: оно оказалось закрыто железными створками.
– Никто не выйдет из дома, Ванесса. Никто.
– Знаешь, я всегда был предоставлен самому себе. Папочка с мамочкой возились с сестренкой, а тщедушный паренек со странным даром не привлекал друзей. Даже за деньги со мной мало кто общался. Представляешь? Никто не учил меня получать удовольствие. Никто не учил радоваться тому, чему радуетесь вы все. Никто не учил наслаждаться едой или природой. И я учился сам.
Патрик не обращал внимания на мои попытки выбраться из кожаных браслетов, стягивавших руки над головой. А я думала о том, что только что стала свидетелем самого короткого в мире романа. Хорошо, что я не всерьез решила с ним встречаться. Он бы прикончил меня после первого свидания или дотянул до Дня влюбленных?
– Я учился получать удовольствие от чужих страданий, Ванесса. Мучил животных. А в пятнадцать убил первого бездомного. Думаю, мой отец что-то подозревал, поэтому категорически не хотел давать мне власть и деньги, понимая, что тогда я стану неуправляемым. Однажды мне это надоело. Я встретил одну очень грустную русалочку. И вдруг меня как будто током ударило! Я ведь могу взять все, что хочу. И я взял.
– Ты устроил пожар, – упавшим голосом произнесла я.
– Верно. Я. Я стал наследником рода. Обустроил это гнездышко и зажил в свое удовольствие. Разве это не здорово?
– Ну так… на троечку.
Патрик опасно прищурился. У меня уже затекли руки, я сидела здесь минут тридцать. Надеялась, что ребятам удалось сбежать. Но Патрик ничего не говорил ни о них, ни о том, где пропадал, пока я тут томилась.
А еще я не очень понимала, что он собирается делать, но вряд ли что-то хорошее, ведь мы находились в той комнате, что так смутила меня в прошлый визит. Полумрак и мягкое мерцание свечей искажали тени, превращая их в монстров. Но самый главный монстр стоял сейчас возле витрины с какими-то инструментами и задумчиво их рассматривал.
– Ты нравишься мне, Ванесса. Так нравишься, что я тебе даже помог. Это ведь я слил новость о ректоре и той твоей подружке. Но есть одна проблема. Я уже упоминал, что никто не научил меня получать удовольствие от простых вещей, и я не шутил.
– Это ты убил Лорен? – спросила я. – Ты рассказал об их с Дорианом романе и убил ее?
– Нет, Ванесса, я не трогал Лорен.
Он выбрал наконец один из хлыстов и сел на корточки возле меня:
– Секс меня не интересует. Поэтому будет больно.
Вот теперь я точно влипла.
– Патрик, ты же не такой. Ты не можешь так со мной поступить…
– Для меня это всего лишь развлечение на вечер, Ванесса. Видят боги, я не хотел трогать тебя. Я планировал поразвлечься с этим мальчиком, Николасом, но ты сама все испортила. Оставлю его на завтра. Хотя, возможно, и ты доживешь. Некоторые умирают не сразу… с ними интереснее всего играть.
Я завизжала, когда он взмахнул хлыстом. Сжалась в ожидании удара, но хлыст разрезал всего лишь кожаную стену у меня над головой, потому что замок вдруг содрогнулся, все свечи погасли, и с потолка посыпалась пыль.
Патрик замысловато выругался.
– А твои друзья доставляют больше проблем, чем я думал. Они там что, пытаются вынести двери тараном? Это бесполезно, лучшие маги занимались проектированием защиты замка. Он выдержит осаду армии. Но, возможно, котикам пора заканчивать прогулку и отправляться обратно по клеткам. Подожди меня здесь, я скоро вернусь – и продолжим.
Насвистывая веселую песенку, Патрик оставил меня в кромешной тьме. Он не забыл вернуть хлыст на место, и как я ни пыталась, не могла дотянуться даже до огарков свечей на полу. Руки уже онемели, а ремни не поддавались ни на йоту!
Надо же было так вляпаться. Я всерьез думала, что он мне нравится? Есть вообще в этом мире хоть один мужчина, рядом с которым можно не думать о том, как выжить?
– Русалочка, объясни мне, почему там, где ты, всегда какие-то особенно забористые неприятности?
– Дориан? – ахнула я. – У меня что, галлюцинации?!
– Если так, то у тебя самые скучные галлюцинации в мире.
Вспыхнул свет, и я действительно увидела перед собой Дориана. Он с удовольствием и обстоятельно рассмотрел открывшийся вид на мои голые ноги и хмыкнул:
– А вот у меня глюки ничего такие.
– Что ты здесь делаешь?!
– Работаю. А вот к тебе много вопросов. Но я задам их после того, как доделаю дело и выпорю тебя ремнем.
Он развязал мне руки, и из глаз хлынули слезы то ли облегчения, то ли страха. Вдохнув знакомый запах, я расклеилась, как перепуганный ребенок. И Дориан даже растерялся.
– Не рыдай, Русалочка. Не все принцы ночами мучают кисонек. Я вот просто и незатейливо жру. Идем, выведу тебя на улицу.
К счастью, я могла идти, хотя все же иногда спотыкалась и вздрагивала от каждого звука.
– Входная дверь открыта, – сказал Дориан, когда мы оказались на лестнице. – Спускайся и беги к полям и феям. Они не бросят одну из своих. Я заберу тебя, как только разберусь с конкурентом.
– А ребята?
Блэк на секунду замер и громко подумал что-то вроде «Твою мать!».
– Тут что, еще ребята?
– А ты думал, я здесь одна?!
– Да, я решил, что твое свидание пошло не по плану.
– Нет, боже, за кого ты меня принимаешь?! Мы спасаем Ника! Патрик его похитил и где-то держит. Я его отвлекаю, а ребята ищут.
– А можно ты меня ночью так поотвлекаешь? Я даже согласен сделать вид, что отвлекся.
– Тебе смешно?! Меня чуть не убил маньяк!
– Все, беги на волю. Я с ним разберусь, потом позову тебя – и найдем остальных…
Дориан ничего не сказал, но мгновенно посерьезнел, и я сама додумала конец фразы: «…если кто-то выжил». Не медля больше и не мешаясь, я припустила по лестнице. Подумать о том, как магистр оказался здесь и что вообще происходит, успею. Поволноваться за него и возненавидеть себя за то, что сбежала и оставила Дориана здесь, – тоже. Но я даже помочь не могла, руки еще толком не слушались. Жажда вдохнуть свежий ночной воздух стала нестерпимой.
