«Дура я! Как есть дура!»
На регистрацию рейса Петербург – Ницца выстроилась длинная очередь, в бизнес-класс – всего пара человек. Игорь, как обычно, ворчал, сдавая багаж:
– Ты будто на постоянку переезжаешь! Зачем столько брать?!
– Ничего не много. Вам по чемодану и мне. Я и так взяла не всё, что хотела!
– Мы бы с Сашкой в один поместились!
– Вот ты разворчался сутра пораньше! И мелкий чем-то недоволен. Всё переживает: с кем дружить будет?! С нами, видите ли, ему скучно!
Марина отыскала глазами сына: тот по-деловому стоял в сторонке с модным рюкзаком Gucci за плечами.
– Как бы ещё докупать чемодан не пришлось. Сынок у нас ещё тот шмоточник. Говорила тебе, надо было в государственную школу отдавать. Не учёба, а сплошное соревнование, у кого смартфон круче или кроссовки дороже.
Игорь молчал, потом не выдержал:
– Так это ты его ко всему приучила. Я всегда против был. И подарки дорогие надо дарить по случаю, а не по требованию ребёнка!
Марина сделала вид, что не слышит: «Нашёл время нравоучения читать!»
В самолёте успокоилась и весь полёт проспала на плече у Игоря. В аэропорту Ниццы их поджидал водитель с табличкой. Он с истинно галантной улыбкой француза ловко подхватил сразу два чемодана и покатил их к выходу на стоянку. Марина обожала момент прилёта в Ниццу и каждый раз, выходя из здания аэропорта, делала глубокий вдох, а потом медленно выдыхала необыкновенный южный воздух. Такого воздуха, как на юге Франции, она больше нигде не встречала. В нём были все краски и оттенки необыкновенного отдыха с ресторанами, шикарными отелями, магазинами, частными пляжами и красивыми людьми, которых в таком количестве вряд ли где встретишь. Когда ехали по серпантину над морем, усеянным белыми, словно игрушечными, лодками и катерами, она восторженно ойкала и дёргала то Сашку, то Игоря:
– Ну посмотрите же, какая красота! А цвет моря! Ну что вы с такими кислыми, недовольными мордами?!
– Мы не с кислыми, мы с уставшими. Правда, Санёк?
Саша в наушниках слушал музыку и кивал головой в разные стороны. Марина легко толкнула его в бок:
– Почему к тебе по сто раз надо обращаться?! Что за манера заткнуть уши и слушать свою тарабарщину!
– Да оставь ты его! – вмешался Игорь. – Сейчас все дети такие.
– Вот зачем ты влезешь?! Нет чтобы сказать: мать права!
Марина уставилась в окно. «Дёрганая стала… Не сдержаться».
Вдали показался Кап-д'Ай[6] – значит, сейчас будут спускаться с трассы поближе к морю и совсем скоро въедут в Монако через туннели с изгибами, поворотами и разными выездами. Они всегда на юге Франции брали арендную машину, водил только Игорь: с ориентацией у него полный порядок. У Марины с этим плохо, в Питере с трудом справлялась, только по выверенным маршрутам ездила, так что водить машину на Лазурке не решалась.
– Господи! Красота-то какая! Игорь, ты бы хотел здесь жить? Я – только свистни! Каждый день как праздник!
– Да… Неплохо, – усмехнулся Игорь. – Только заработать на этот праздник немерено придётся.
– Пашка же купил дом в Каннах!
– То в Каннах и на горе. А ты про Монако. Ну кто знает, может, когда-нибудь и осилим, – засмеялся Игорь. – Сказку про золотую рыбку знаешь?
– При чём здесь это?!
Времени на обиды не оставалось, они медленно проплывали мимо Hotel de Paris[7] и казино, и вот уже поворот к отелю «Метрополь»[8]. Семь лет назад Игорь сделал ей сюрприз на годовщину свадьбы: привёз впервые в Монте-Карло и именно в этот отель. Он только-только начал нормально зарабатывать, и это был безрассудный поступок. Позже сознался, что стоял перед выбором: поменять старый, видавший виды мерс или свозить жену в сказочное путешествие по полной программе люкс.
С тех пор они приезжали сюда не менее одного раза в сезон и никогда не меняли локацию, только «Метрополь». Марина выпрыгнула из машины, и швейцары у входа, широко улыбаясь, радостно встретили милым «bonjour». Узнали! Ей было приятно ощутить свою значимость и исключительность, ещё и в таком месте – не для всех, только для избранных. Французский сервис – чистое искушение, мгновенно попадёшь под его обаяние. Казалось, здесь тебя искренне ждут и любят, только в действительности это был всего лишь стиль общения с перспективой на чаевые. Случалось, что простотой в общении можно было снискать и неподдельное уважение, тогда и обслуга, да и весь менеджерский состав начинал испытывать к тебе симпатию – и не только денег ради.
Марина давно усвоила все правила, не в пример многим соотечественникам, и поняла, что самое неприятное для французов в сфере обслуживания – это показное высокомерие. Будут улыбаться и презирать. Поэтому она не уставала говорить «merci», болтала с ними на отвлечённые темы и мило извинялась, что совсем не знает французского, только немного английский. Это работало. И ещё как! Сколько раз из личной симпатии бессменный консьерж отеля делал ей столики в модных ресторанах, куда попасть в сезон практически невозможно! Уже не говоря, как любезно встречали в бутиках, тут же предлагали шампанское; и нельзя сказать, что была она знатным покупателем, в сто раз покруче имелись. Так что отношение на юге Франции решало всё, ну и большие деньги, конечно.
В лобби все столики были заняты, слышалась разная речь, но русская и итальянская особенно громко. Время аперитива и ланча. Марина подошла к стойке ресепшен. «Ну, где они там застряли?»
Хотелось в номер – принять душ, переодеться и пробежаться по магазинам. Это был ритуал – срочно прикупить что-нибудь новенькое, нарушать его она не собиралась.
– Марина?.. Перед ней стояла полненькая блондинка в неприлично коротких шортах, в микротопе и босоножках на высоченной платформе. Соломенная шляпа с огромными полями и две крошечные собачонки, зажатые под мышками, завершали её образ. Марина встречалась с ней на мероприятиях, и вроде были общие знакомые, только вспомнить её имя не получалась.
Подоспел Игорь с сыном. Сашка бесцеремонно разглядывал даму. «Ещё немного, и ляпнет какую-нибудь гадость!» Так случалось не раз, и Марине приходилось краснеть и извиняться. Удивляться было нечему: весь в деда! Однажды так же смотрел на знакомую, которую они случайно встретили на воскресном бранче в «Европейской». Та только-только как после блефаропластики, и Саша вдруг возьми да ляпни:
– Тётенька, а что вы такая страшная?
Марина тогда чуть сквозь землю не провалилась. Сашке было лет восемь, и с тех пор особо ничего не изменилось. Игорь всегда ржал и не видел в этом ничего особенного:
– Ну ведь правду сказал! Как за
