Книга Без права на отказ - Татьяна Минаева

Лежа на постели, завернувшись в покрывало, как в кокон я пыталась перестать думать об Олеге. Хотя бы минуту не вспоминать его. Минута… Это было выше моих сил. Я не знаю, как продержалась месяц, держась от него на расстоянии. А как дальше? Простить себя оказалось сложнее, чем я думала. Я честно пыталась быть сильной, самостоятельно принимать решения и нести за них ответственность… Но по вечерам, вот в такие моменты, когда я приезжала в чужую квартиру, так нестерпимо хотелось рвануть к нему, обнять и еще раз попросить прощения. Сказать, как сильно я его люблю и хочу быть с ним. Но каждый раз желания мои натыкались на осознание того, что там, с ним, живет Лена, и она не захочет, чтобы я присутствовала в жизни Олега.

Я хотела, чтобы он гордился мной. Поэтому впахивала на тренировках за троих. Не обращала внимания на смешки за спиной, мне было все равно, что говорят обо мне, но… Я — это неминуемо и мой тренер. Если будут говорить плохо обо мне, это коснется и его. Поэтому вела себя образцово. Это было несложно. Ни с кем не общаться, сосредоточиться на работе и постепенно шушуканья за спиной прекратятся.

Алька говорила, чтобы я не обращала внимания и просила поговорить с Олегом. Она много мне говорила в те редкие моменты встреч, когда после тренировки я была способна на нечто большее, чем доползти до постели и, уткнувшись в подушку, реветь полночи. Пару раз мы выбирались в кафе. Точнее, она практически силком вытаскивала меня и пыталась изо всех сил расшевелить. Но шевелиться мне не хотелось. От слова совсем… Я была плохим человеком, у которого был хороший тренер. И я очень сильно хотела, чтобы он был счастлив, пусть и не со мной.

Внезапный звонок в дверь заставил меня недовольно выдохнуть и посмотреть на часы. Я никого не ждала в десять вечера. Потому даже не попыталась встать с постели. Никто, кроме Олега и Альки не знал мой адрес, а они бы точно позвонили перед тем как прийти. Но нежданный гость, кажется, уходить не собирался: отрывистые звонки перетекли в сплошную неприятную трель. Укутавшись в покрывало, я вышла в прихожую и посмотрела в глазок. И какого же было мое удивление, когда за дверью увидела Селезневу! Господи, а ей то что от меня понадобилось?! Пришла истерику закатывать? Так не трогаю я её папочку. Давно уже не трогаю и соблюдаю дистанцию, что ей еще нужно?!

Не хотела отпирать замок, но и Лена не оставляла попыток. Поэтому через пару минут я все же сдалась и, со вздохом открыв дверь, спросила:

— Что тебе от меня надо? — Вышло, наверное, грубовато, но кто она мне такая, чтобы я с ней ласково разговаривала?! Пусть Олег с ней сюсюкается.

Лена вместо ответа усмехнулась и протянула мне бумажный высокий пакет.

Я, подтянув спадающее с плеча одеяло, недоверчиво глянула сначала на Лену, потом на пакет, и снова на неё. И только потом поинтересовалась:

— И что это значит?

— Пакет перемирия, белый флаг… как хочешь понимай. — Лена всучила мне пакет, содержимое его звякнуло, и не успела я сообразить, что мне делать, Селезнева вошла в квартиру и заперла дверь.

— Отличное место, — осмотревшись, она размотала шарф и бросила его на полку. Затем сняла пуховик и только тогда окинула меня насмешливым взглядом: — Пожалуй, мне пора от папочки съезжать. Он же купил эту квартиру мне.

— Я знаю, — недовольно скривилась я и потащилась на кухню вместе с пакетом, в котором лежало две бутылки какого-то вина.

Что она, задобрить меня решила? Или напоить и выставить из дома? Мда, Яна… Не было проблем, лежала спокойно, покрывалась пылью, а тут на тебе, не вполне вменяемая дочка бывшего нагрянула. И, главное, непонятно, что от неё можно ожидать… Стало страшновато. Я поставила пакет на стол, сняла покрывало и кинула его на кухонный диванчик.

— И ремонт хороший. — Я вздрогнула, услышав голов Лены практически у себя за спиной. Резко обернулась и уставилась на неё как на призрака. Если она меня убьёт, её ведь даже не посадят, признают невменяемой и в больницу отправят… Я пыталась не думать в таком ключе, но это плохо получалось. Лена присела за стол и снова посмотрела на меня. Балеринка…

— Ты меня боишься. — Это было скорее утверждение. Я даже не стала возражать, просто промолчала, продолжая настороженно разглядывать её. — Меня все боятся, кто знает правду. Но я пришла не истерику закатывать, Абрамова.

— А зачем ты пришла? Посмотреть на свою квартиру? Выгнать меня? Что ты еще не сделала, что хотела в отношении меня, Селезнева? — не сдержавшись, воскликнула я.

— Ну на квартиру я давно хотела посмотреть, — ухмыльнулась Лена и кивнула на пакет. — Тащи штопор и бокалы.

— Я не буду пить. Тем более с тобой.

— Думаешь, я буйная? Абрамова, мы пересекались с тобой сотни раз, скажи, я хотела что-то с тобой сделать в такие моменты? — Лена поднялась, и сама подошла к шкафчику. Открыла створки и вытащила две кружки. — Я так понимаю бокалов тут нет?

— Нет, — нехотя ответила я и полезла за штопором.

Когда я открыла бутылку и разлила по бокалам, Селезнева отсалютовала мне своим и сделала глоток.

— Сойдет, — нахмурив брови, сказала она и отставила бокал в сторону. Я невольно засмотрелась на неё. Эта складка меж бровей, нос, взгляд — все это было от Олега. И как же я раньше не видела очевидного? Волосы и хрупкое телосложение у неё по всей видимости были в мать, а в остальном…

— Олег знает, что ты здесь? — опустилась напротив неё на стул и тоже взяла свою кружку. Белая с желтыми цветочками… Я купила её в гипермаркете неподалеку на следующий же день, как Олег привез меня сюда. Две кружки, две тарелки, две вилки и две ложки… Все по два. Будто бы надеясь, что помимо меня в этой квартире будет еще кто-то… Тот, кого сама же держала на удалении от себя.

— Нет, — со вздохом глянула на меня Селезнева. — Сидит, наверное, в своей комнате и даже не вспоминает обо мне.

— Зря ты так. Он любит тебя.

— Он тебя любит, — выговорила она и губы её тронула печальная улыбка. — А меня любит разве что бабушка.

— Он ради тебя на многое пошел, он… — наткнувшись на взгляд Лены, я замолчала. Сама была не уверена в собственных словах.

— Он просто чувствует вину, что когда-то не поборолся за мою настоящую мать и о моем существовании забыл. Но это нормально, я его не виню. Он не растил меня, с чего ему меня любить? — криво усмехнулась Лена. Глаза её наполнились слезами. И я сама почувствовала, как глаза начинает пощипывать. Еще не хватало, что бы я тут над её судьбой ревела. Нет уж! Я сделала большой глоток из кружки. Вино было приятное на вкус. Судя по всему, дорогое. Сделала еще один, потом еще. Напомнила себе, что пить мне нельзя и поспешила убрать из-под носа кружку.

— Ты же знаешь обо всем, — продолжила она. — Я просто хотела, чтобы он меня любил, чтобы его внимание было только мне. Все мне… Эгоистично, понимаю, — пожала плечами и допила остатки вина. С шумом поставила кружку на стол и потянулась к бутылке. Налила себе, не спрашивая, подлила и мне. Я следила за её действиями и думала о том, что в страшном сне мне не могло присниться, что я вместе с Селезневой буду напиваться на кухне принадлежащей ей квартиры. — Но ты же тоже хотела бы, чтобы он принадлежал лишь тебе?