Вся вселенская тоска, которую может испытать человек – ничто с тоской волка, который слышит голос своей пары и не может успокоить ее, не может прижаться к ее теплому боку, ощутить будоражащее кровь дыхание, раствориться в успокаивающем запахе.
Я повернулся спиной к свету, что звал меня к себе, простирая светлые лучи грядущего облегчения, и простер руки вперед.
Джинджер…Джинджер…Единственная моя, любимая моя…
И я сделал выбор.
Черная пелена взбунтовалась, все перевернулось вверх дном, и, казалось, сменились ориентиры, если они и были когда-то. Вселенская дыра, из которой был только один путь, и отнюдь не обратно, вспенилась, затряслась, как желе на блюде, стало не понятно, где я нахожусь и каким образом могу выбраться отсюда.
— Бэд. Бэд Соул, — слышал я отовсюду голос своей истинной пары, но теперь мне виделось, что я ощущаю ее присутствие везде. Везде и нигде…
Я сам становился той самой тьмой, что держала меня, не отпускала, засасывала глубже, чтобы подтолкнуть меня к единственно возможному и правильному, по ее мнению, пути – к последнему свету.
— Бэд, я не отпускаю тебя! — вдруг крикнула Джинджер, и в ее голосе было столько злости, боли, ярости и в то же время ощущения безысходности, что эти слова вдруг прорвались через весь мир.
Мой хищник внутри встал на дыбы – он тоже понял, откуда шел голос, куда нужно было стремиться, и ради чего мне нужно было выбраться из плена этого последнего пристанища заблудших душ.
Вперед!
Зверь внутри зарычал, принимая свою форму и вспорол ткань мироздания своими мощными когтями.
Я рванул вперед.
— Джиндж, принцесс, — смутная рыжая пелена перед глазами была, несомненно ею – моей любимой девочкой. — Довольно реветь.
Горло от боли садануло, будто бы кто-то засунул туда железный ерш и провернул его несколько раз.
— Это я тебя не отпускаю.
Вокруг тут же воцарилась мертвая тишина, вязкая, тягучая. Для того, чтобы через мгновение рассыпаться в прах, осесть пеплом на земле.
— Господи, Бэд! — девушка бросилась мне на шею, чтобы осыпать лицо, ключицы, виски поцелуями, приправленные вкусом слез и крови. Но даже то, что мне пришлось охнуть от боли, не остановило ее – она никак не могла успокоиться, приближаясь ко мне все больше и больше, и на самом деле я не имел ничего против этого – голос Джинджер, моей пары, вернул меня с того света, ради него я перевернул весь мир и мог потерпеть недомогание, вызванное ее настойчивым желанием быть ближе.
— Я люблю тебя, Бэд Соул. И никому не отдам. И никогда не отпущу. Ты это знаешь? — сквозь слезы была видна улыбка на ее прекрасном лице. — ты полностью изменил меня, перекроил под свой вкус и показал другую жизнь. И места в этой жензи без тебя мне нет, понимаешь?
Мне оставалось только кивнуть. Потому что и без нее в этой и следующих жизнях места мне не было.
Эпилог
Никогда бы не подумала, что когда-то хотела сбежать из этого прекрасного замка. Нет, ну серьезно. Это самое красивое, величественное здание, которое, к тому же, охраняется как Форт-Нокс! А сейчас, когда сюда съехалось половина штатов, и подавно.
Расправляю шлейф позади себя и смотрю в круглое окно на площадку перед лесом – с важным видом там расхаживает Анджей. Знаю, что ему не очень нравится ходить в костюме, больше по нраву бы пришлось пробежаться в виде волка среди кустов, но сегодняшний день – великий день не только для меня и для Бэда.
Сегодня объявляется перемирие для всех стай волков.
Соул захватил слишком много власти, которая постепенно начала давить на него, он прибрал к рукам столько стай волков, пока шла негласная война за лидерство, а во время штурма гостиницы «Вереск» зацепила и многие другие стаи – те, которые пришли на помощь к нему или встали на сторону Крысы Юна.
Этот гордиев узел нельзя было распутать – только разрубить.
И Бэд Соул – самый умный, самый великий человек и оборотень сделал это. Он предложил создать совет волков, который будет регулировать все численные изменения внутри стай. Особое внимание мой мужчина решил уделить волкам- подросткам, чья сила превосходила силу альфы стаи, но была нестабильна.
Однако крысу Юна созданный совет решил изгнать из своего состава. На что Бэд заметил, что врага лучше держать ближе, чем друга, но я думаю, что он не прости ему нападение на меня, и уверена, что рано или поздно он отомстит ему, но так, чтобы этого никто не понял. Бэд умеет делать так, как ему нужно, и, мне кажется, он весь мир готов перевернуть вверх ногами, если этого захочет. Силы и ума ему для этого не занимать – он легко управляется со своей силой и слабостью и в ипостаси волка, и в виде человека.
На наше бракосочетание были приглашены все – и волки, и люди. Все останется в тайне – никто не прознает о темной стороне моего мужа, потому что он наладил выпуск препаратов, которые могут скрывать волчью сущность, но сейчас они в тысячи и тысячи раз безвреднее, ведь все Бэд проверяет на себе.
Во время похорон Джеральда Локка мама не проронила ни слезинки – она была слишком выбита из колеи всеми новостями, которые ей пришлось осознать: мой отчим так хотел прибрать к рукам наше наследство, оставленное отцом, что был готов на убийство – мое и ее. Уильям Росс оказался рядом – он вообще всегда был рядом, и без его помощи и поддержки никогда бы в нашей сказке не было счастливого финала, и за это ему благодарна не только я и Бэд. Думаю, мама, как настоящая женщина, пленилась его уверенностью и брутальностью, и потому уже второй день расспрашивает о его жизни. Уильяму непривычно такое внимание, однако он ни на секунду не оставляет ее одну. А вчера вечером так вообще нарычал на официанта, который слишком долго стоял возле мамы, помогая ей определиться с заказом. Бэд в ответ на его реакцию только ухмыльнулся и пробормотал что-то насчет волка, который никогда не может отдать свое.
Как бы там ни было, я готова.
Ко всему, чтобы мне не предложил Бэд. Я доверяю ему всю себя и знаю, что он отвечает мне тем же.
Всю свою жизнь я прожила взаперти, но именно он, мой хищник, открыл для меня двери в другую реальность, где я могу быть кем угодно – сильной, слабой, похотливой, скромной, красивой, злой…Я прогнула под себя свой мир и прочувствовала свои границы, и поняла, что теперь могу сделать все. В моей мастерской множатся картины, на которых изображены волки, но больше всего – картины в стиле «ню» - и все они об одном: о торжестве жизни над смертью, о любви, о силе и слабости. И на всех них изображен он. Моя истинная пара – Бэд Соул. В моих планах устроить выставку этих прекрасных, чувственных работ, и, хоть Бэд не хочет выставлять свое естество на всеобщее обозрение, у меня есть несколько рычагов, чтобы его в этом переубедить. И все они используются в нашей с ним спальне.
Оу. Все. Кажется, мое время пришло.
Пора.
