Вот, значит, как. Вот, значит, кто меня заказал. Ну что ж,пора познакомиться нам с этой женщиной поближе.
— Ну? — прервал мои размышления Лешка. — Чегоеще тебе надо?
— Это все, спасибо тебе, радость моя!
— Ну ты даешь! — возмущенно засопел он. —Из-за такой ерунды человека в такую рань разбудила! Сама, что ли, справиться немогла! Ведь даже паролей никаких знать не нужно, просто открываешь базу данных,она у меня скачана, и спокойно находишь там все нужное! Нет, ну я простоудивляюсь на вас, взрослых, ну до чего вы бестолковые люди!
Будущий хакер поглядел на меня с презрением и отвернулся ккомпьютеру. Я вздохнула и принялась собираться на дело.
Выйдя на улицу, я в первый же момент увидела свою старуюзнакомую — «девятку» цвета «баклажан». Машина с самым невинным видом стояламетрах в двадцати от моего подъезда… Если бы я не видела ее каждый день, еслибы она не встречалась постоянно у меня на пути, я могла бы подумать, что кто-тобез всякой задней мысли припарковал ее возле нашего дома. Но я была насторожеи, внимательно вглядевшись в назойливую «девятку», заметила за ее тонированнымистеклами едва различимый мужской силуэт.
Так-так, значит, после событий вчерашней ночи мой верный«эскорт» остался на своем посту, даже, пожалуй, стал нахальнее, практическиперестал скрываться!
Какие из этого можно сделать выводы? Во-первых, теперь ясно,что «баклажановая» «девятка» принадлежала не наемному убийце. Больше того,можно даже предположить, что именно ее водитель спас меня прошедшей ночью, всамый последний момент расправившись с киллером.
Хотя утверждать это с полной уверенностью еще, пожалуй,рано. И даже если это так, я не знаю, какие цели этот человек преследует, зачемон с таким упорством следит за мной…
Я вспомнила разговор с бывшими сослуживцами Романа —дерганым, обозленным красавчиком Максом и осторожным, хитрым Вахтангом,разговор, на который меня привезли против воли. В конце этой, с позволениясказать, беседы они упомянули какого-то Салавата, которого хотят подключить кмоему делу…
Может быть, это именно онвисит у меня на хвосте последниедни?
В любом случае я не хотела, чтобы он проследил сегодня замоим маршрутом. Мне нужно было любой ценой отделаться от «хвоста».
Пройдя мимо знакомой «девятки», я с самым невинным видомизучила свое отражение в темном стекле, улыбнулась, поправила волосы иприветливо помахала рукой невидимому водителю. Затем, удалившись еще метров надвадцать, проголосовала проезжающим машинам. Второй или третий водительостановился, я села на заднее сиденье и попросила подвезти меня на мостАлександра Невского.
В конце Невского проспекта, перед Александро-Невскойплощадью, скопилось невероятное количество машин, и мы еле тащились в пробке.Скосив глаза в зеркало заднего вида, я убедилась, что злополучная «девятка»неотвязно движется следом.
Наконец мы миновали площадь и въехали на мост. Ярасплатилась с водителем заранее и теперь распахнула дверцу и выскочила измашины. Покосившись на своего упорного преследователя, мысленно показала емуязык и по пешеходной лестнице сбежала с моста на нижний уровень развязки. Здесьпо набережной тоже двигался в сторону центра плотный поток машин. На моипризывные жесты никто из водителей не реагировал, и я впустую потратиланесколько минут, когда наконец увидела подъезжающий к остановке троллейбус. Яперебежала отделявший меня от троллейбуса небольшой сквер и буквально впоследнюю секунду успела вскочить в его закрывающиеся двери.
Переведя дыхание, я пробилась к заднему окну… и едвасдержала стон разочарования. Мой хитрый маневр не увенчался успехом: внескольких метрах за троллейбусом тащилась проклятая «девятка»! Очевидно, мойпреследователь успел каким-то чудом развернуться и съехать с моста за тенесколько минут, пока я безуспешно пыталась поймать машину. Мне казалось, что,несмотря на разделяющее нас расстояние и темное стекло машины, я вижу ехиднуюухмылку на его лине.
«Рано радуешься! — подумала я. — Ты еще не знаешь,что за прошедшую ночь я стала совершенно другим человеком и так просто несдаюсь!»
Троллейбус проезжал по одной из тихих улочек в районе,который старожилы Петербурга называют Пески. Я вышла на остановке и неторопливодвинулась по улице. Неподалеку от продуктового магазина с многообещающейвывеской «24 часа» изнывали от безделья двое подростков. Они сонноперепасовывали друг другу ногами пустую банку из-под пива «Невское» иобменивались ничего не значащими фразами.
Войдя в магазин, я прижалась к стеклу и помахала подросткам,стараясь привлечь их внимание. Однако они были очень заняты ничегонеделаньем ине обратили на мои жесты внимания.
Я постучала по стеклу пальцами, один из мальчишек взглянул вмою сторону, но тут же отвел глаза: я для него явно была совершенно чужероднымобъектом и не представляла никакого интереса.
Тогда я достала пятидесятирублевую купюру, прижала ее квитринному стеклу и снова побарабанила по нему. Мальчишка оглянулся, увиделденьги и оживился.
Через несколько секунд он вместе со своим приятелем стоялпередо мной, ожидая разъяснений.
— «Девятку» сине-фиолетовую видите?
— Цвет «баклажан», — уточнил грамотный подросток.
— Точно. Сможете ей шины проколоть?
— Хахаль достал? — деловито поинтересовался тот жемальчишка.
— Тебя не касается! А хоть бы и хахаль. Сможете илинет?
— За полтинник — не сможем. — По-видимому, ониграл в этой паре роль дипломата и брал на себя все переговоры или его приятельбыл глухонемым, во всяком случае, я так и не услышала его голоса. — Заполтинник — не сможем, а вот за сотню — запросто!
— Далеко пойдешь! — похвалила я и протянуларазвитому юноше сотенную бумажку.
Мальчишки с независимым видом вышли из магазина и зашагалипо улице. Поравнявшись со злополучной «девяткой», они остановились. Один из нихнаклонился, делая вид, что завязывает шнурки, второй что-то ему говорил.Наконец подросток выпрямился и бросил в мою сторону заговорщический взгляд. Янеторопливо вышла из магазина и махнула рукой проезжающим мимо «Жигулям».
Водитель остановился, с некоторым удивлением выслушал моюпросьбу ехать куда угодно, только подальше и побыстрее, но предложенные деньгиего устроили, и спорить он не стал.
Я села в машину, хлопнула дверцей и оглянулась.
«Баклажановая» «девятка» тронулась было следом, но тут жеостановилась. Из нее выскочил невысокий, слегка сутуловатый мужчина леттридцати, подбежал к заднему колесу и в сердцах пнул его ногой.
Я не слышала, что он при этом говорил, но моглапредположить, приблизительно зная, как выражаются мужчины в подобных ситуациях.
«Ну что, кто из нас смеется последним?» — удовлетворенноподумала я, откидываясь на мягкое сиденье.
