Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Не пойду!!! – завизжала какая-то женщина и упала на колени, ломая руки и обливаясь слезами.
– Куда?! В лес? Фашисты, нелюди! – зарычал мужчина лет сорока и замахнулся кулаком на ближайшего конвоира.
Солдат выстрелил. Арбалетный болт попал мужику прямо в сердце. Бездыханное тело тут же оттащили. Больше никто не решился бунтовать. Проваливаясь в глубокий, рыхлый снег, падая на ходу, изгнанники побежали прочь с территории промзоны.
– На выход, шустрее! – рычали военные, выгоняя людей за ворота.
Последней «Кирпичный завод» покидала Негода. Она шла с гордо поднятой головой. Жанна не плакала, не унижалась, она сама сделала этот страшный, но важный выбор. И сейчас, оставляя свой родной дом, женщина с лютой ненавистью смотрела в глаза палачам, обрекавшим на мучительную смерть ни в чем не повинных людей.
– Будьте вы прокляты, суки, – шептала она сквозь зубы, – будьте прокляты вы и все, кто в этом виноват. Вот увидите, вам за это воздастся. Сами скоро кровью умоетесь, ублюдки…
Ворота закрылись. Лязгнул тяжелый засов.
Изгнанники стояли, сбившись в кучу, на опушке леса, не решаясь сделать ни шага. Многие уже начинали мерзнуть. Ноги, обутые во что попало, зябко переступали. Несчастные кутались в куртки и кофты. Ни шуб, ни теплых шапок ни у кого не было. Вокруг царила непроглядная тьма. Лишь прожекторы на вышках немного разгоняли мрак, но они то и дело поворачивались в другую сторону, тогда люди оказывались в полной темноте.
«Если будут так стоять, скоро замерзнут. Двигаться надо. Обязательно», – поняла Жанна и первой зашагала по сугробам в сторону просеки.
– За мной, сюда! – кричала она, увлекая за собой товарищей по несчастью.
Женщина не знала, что ждет их в конце просеки. Она понимала одно: в чаще леса шансов никаких. Там они просто заблудятся и станут легкой добычей хищных зверей. Значит, нужно было идти туда, где, по слухам, находились другие поселки. Это давало им всем призрачную надежду. Надежду выжить.
Глава 17
Время объединить усилия
С появлением Игната, Алисы и Тумака положение, в котором оказались Борис Молотов и его товарищи, лишь усугубилось. Боеспособность отряда выросла не сильно. Хоть вчетвером, хоть всемером атаковать периметр смысла не было. У Псарева почти не осталось патронов, у Чайки – два арбалетных болта. Дикарь вообще был безоружен. Так что усиление оказалось сомнительным.
И Борису, и Диане, и другим членам отряда было очень интересно узнать, какие приключения выпали на долю Игната и его жены, но те ничего не успели рассказать. Псарев лишь буркнул: «Прошли через ад, мужики. Вспомнишь, так вздрогнешь». Пес и Алиса были так измучены долгой дорогой, что сразу уснули в углу шалаша. Тумаку досталось место у самого входа, но дикарь особо не возражал. Он был приспособлен к морозам лучше, чем все остальные. Так они кое-как пережили третью ночь в лесу. И твердо решили, что она станет последней.
Пока они не сгинули посреди лесной чащи, следовало вернуться в Петербург. Там имелись хоть какие-то шансы на выживание. А после победы над веганцами можно было бы подумать о наборе добровольцев для рискованной экспедиции во Всеволожск. Это могло занять много времени. Может быть, даже несколько месяцев. Но другого выхода из ситуации Борис не видел.
– Надо уходить, – обратился он к товарищу. Будда несколько раз кивнул головой, соглашаясь то ли с репликой Молота, то ли со своими мыслями, и произнес как будто невпопад:
– Заведи войско свое в место смерти – и оно умрет.
Молот не стал переспрашивать. Он понял, что имел в виду Бадархан. Этот отрывок из трактата «Искусство войны» как нельзя лучше подходил к ситуации, в которой оказались сталкеры.
Борис Андреевич сел на корточки и принялся водить пальцем по снегу. Подошла Диана, присела рядом.
– Вот мы, а вот – Всеволожск. Туда дойдем без проблем. Дальше будет труднее. Куда идти, хрен знает. Оккервиль-то пуст.
– Почему пуст? – спросил Будда. – Его могли занять веганцы.
– Ну, это да. Но нам там делать нечего, сто пудов.
Из шалаша, потягиваясь, вылез Игнат Псарев.
– Здарова, народ. Че такие кислые?
– Замерзли, – проворчал Бадархан.
– Думаем вот, че дальше делать, – добавил Молот.
– И че делать? – Пес присел рядом и с интересом покосился на линии, которые нарисовал на снегу Борис.
– Сваливать отсюда надо, – лаконично сформулировал тот.
– Че?! – Игнат вытаращил глаза. – Как – сваливать?! Ты с дуба рухнул, Молот? Да тут до периметра рукой подать.
– Угу. Как штурмовать будем этот периметр, ты не думал? – проворчал в ответ Борис.
– А на фига его штурмовать? – горячился сталкер. – Мы пойдем к воротам, они откроют…
– Огонь, – договорил за него Молотов. – Они откроют огонь, Пес. По вам, по нам. По кому угодно. Мы… Короче, мы вчера вечером видели из леса, как за забором расстреливают каких-то людей. Буд, скажи. Это в твою смену было.
Азиат ответил не сразу, пожевал губами, нахмурился и произнес коротко и сухо:
– Да, я видел. Вывели человек десять. Дали залп. Потом трупы закопали.
– Я попробовала подойти к воротам – тут же обстреляли, – добавила Диана. – И все в матюгальник орали: «Назад! Назад!»
Игнат присвистнул.
– Дела-а. Как думаете, че это значит?
– Че значит? Война там, Пес. Один клан валит другой, обычное дело… Ди говорит, к этому все давно шло.
– Да, были всякие моменты… Но блин, че так быстро?! – Игнат сокрушенно покачал головой. – Всего два дня прошло…
Все посмотрели на него с удивлением.
– Пес, ты че? – Молот подозрительно покосился на товарища. – Какие два дня? Мы тут уже третий день кукуем.
– Когда Игнат и Алиса уехали? – спросил он у Дианы.
– Четыре дня назад, – ответила лучница, зевая и потягиваясь.
– Детка, ты ниче не попутала спросонья? – процедил Псарев сквозь зубы.
Невская уселась по-турецки прямо на снегу. Она начертила пальцем несколько полосок.
– Это тест на беременность? – хмыкнул Пес.
– Сам ты тест на беременность, – огрызнулась Диана. – Это дни. Группу Воеводина отправили через сутки после вашего отъезда. Это было три дня назад.
Из шалаша выбралась Алиса. Она слышала только самый конец беседы и решила высказать свою точку зрения.
– Это аномалия, – сказала Чайка, присаживаясь рядом с мужем.
– Ой, спасибо. Прям сразу все стало ясно. – Борис скривился так, словно разжевал кусок лимона.
Игнат промолчал, но на друга посмотрел хмуро. Псарев очень не любил, когда Алису обрывали, тем более так грубо.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
