Книга Крах миров - Дмитрий Султанов

Замершая без движения фигура Квирина словно превратилась в настоящую статую. Застывшие черты лица, еле заметное дыхание – все это демонстрировало глубокую задумчивость сидевшего в своей каюте гиганта. Бесцельно смотря в никуда, он пустым взглядом уставился на выводимые сухие строки на панели перед ним. Огромный список потерь постоянно дополнялся, обновляясь в живом времени по мере сбора данных на кораблях. Многочисленные имена убитых и раненых с указанием состояния безликими знаками высвечивались на экране, но за каждым из них стояли свои трагические истории.

Адмирал еще за время службы в гвардейском корпусе успел привыкнуть к потерям, воспринимая гибель имперских солдат как болезненное, но в то же время переживаемое событие. Ценя каждого из них, Квирин четко отдавал себе отчет, что смерть – верная спутница войны. Даже гениальные полководцы в древности, сокрушающие многократно превосходящие силы врагов в легендарных сражениях, несли потери. Цель умелых военачальников всегда заключалась в том, чтобы минимизировать собственные и максимизировать вражеские потери, добиваясь поставленных целей различными тактическими уловками и подготовкой нужных ситуаций. Частенько для обеспечения этого приходилось, как в шахматах, умышленно жертвовать фигурами, но даже без этого сражения без пролитой крови не выигрывались. Квирин четко осознавал этот факт, не строя лишних иллюзий. Поэтому недрогнувшим голосом он отправлял подчиненных ему солдат на смерть ради победы. Не по личной прихоти, а именно когда это требовалось и могло обеспечить нужный для Империи результат. В иных случаях адмирал предпочитал выжившего солдата, а не мертвого врага. Вот только все это относилось конкретно к солдатам, которые изначально добровольно шли в имперские силы защищать человечество от тотального уничтожения.

Но в именах, мелькавших сухим текстом на экране, находились именно колонисты. Люди, которых нужно защищать, а не наоборот. Причем основная причина их гибели заключалась в ошибке Квирина. Сам гигант не страдал самобичеванием, пытаясь взять на себя вину за смерть каждого из своих подчиненных. Отчаянная оборона Идуна, уничтожение верфи по строительству дредноутов, другие сражения – те ситуации вынуждали действовать решительно ради достижения более важной цели. Но его решение о прорыве на территорию кортиан – нет. Чистый просчет, откидывая даже недостаток имеющейся в наличии информации. Именно так гигант воспринимал произошедшее. Причем предыдущие успехи никак не облегчали осознание этого факта. Важен именно итоговый результат, а не просто отчаянные попытки его достичь. История помнит не тех, кто пытался, а тех, кто сделал, невзирая на возникшие на пути трудности.

Его решение к поспешному прорыву привело к бесцельным потерям среди гражданских. Да, в обмен удалось добыть крайне ценную информацию, но последнее являлось продуктом чистой удачи, а никак не холодного расчета. Полагаться на переменчивую фортуну Квирин никогда не собирался. Значит, в дальнейшем требуется вкладывать больше усилий в разработку планов. Не торопиться, когда есть время, а тщательней взвешивать степень риска и возможной пользы. Пока же он просто вписывал себе в память имена погибших, который ценой своей жизни обеспечили этот страшный урок. Естественно, Квирин не собирался впадать в депрессию или что-то подобное. Гигант просто всеми силами хотел избежать этого в дальнейшем. Если приходится платить своей и чужой кровью в этой войне на уничтожение, то необходимо четко понимать, что именно получит Империя за такую жертву.

Немного позже мысли бывшего гвардейца переместились на Алисию. Квирину искренне не хватало девушки, продолжавшей находиться в бессознательном состоянии в капсуле медицинского обеспечения. Научный советник уверял, что состояние стабилизировалось, но никаких предположений по реальным срокам выхода из комы Морган озвучить не мог, бессильно разводя руками. Впрочем, Квирин ощущал, что Харт не говорит всей правды и, вероятно, имеет возможность вытащить девушку, но по какой-то неизвестной причине не делает этого. Видя такой рычаг давления на себя, а также учитывая текущую ситуацию остатков имперцев с Идуна, гигант просто не решился вступать в прямой конфликт с Морганом, продолжая молча следить за ним.

Тем более адмирала, ранее попавшего в противоречивое положение между долгом и чувствами, до сих пор тревожило, как она воспримет произошедшее во время операции. Квирин однозначно не собирался скрывать отданное распоряжение «в случае невозможности покинуть блок вовремя бросить Алисию и уходить». Причем при повторении ситуации его решение не изменилось бы. Будучи имперским офицером, по-другому он попросту поступить не мог. Научный советник императора с группой ученых явно важнее одного человека, каким бы дорогим он ни являлся лично для Квирина. Благо Морган вытащил Алисию, успев скрыться из опасной зоны вместе с девушкой до того, как град снарядов норкролов превратил колониальную постройку в безжизненные руины. Вздохнув, адмирал усилием воли выбросил из головы личные вопросы и связанные с ними тревоги, возвращаясь к последствиям прошедшего прорыва, дорого обошедшегося небольшому флоту Империи.

«Гунгнир» фактически лишился практически всех главных орудий, с трудом продолжая оставаться на ходу. Многочисленные попадания по пытавшемуся закрыть своим корпусом дредноуту исполосовали его, превратив в жалкое зрелище. Квирин искренне недоумевал, как судно вообще пережило массивный огонь норкролов. Казалось, что искренняя вера Доритона в несокрушимость своего корабля каким-то образом придала «Гунгниру» мифической крепости. Измочаленный корпус дредноута, невзирая на многочисленные повреждения и всего одно уцелевшее орудие, все еще мог поддержать приличный энергетический щит, позволяя махине продолжать выступать в роли защитника. К большому сожалению Скотта, кроме мелкого ремонта, флот Квирина никоим образом не мог восстановить полную боеспособность бывшей главной ударной силы Пятой Эскадры. Впрочем, остальные корабли находились в похожем состоянии.

Фрегат и по совместительству флагман адмирала потерял кусок корпуса, разорванного целенаправленным огнем в момент падения силового щита. Благо, он не имел жизненно важного назначения, приводящего к неминуемой гибели корабль. С другой стороны, поврежденные в ходу попаданий энергоканалы переделанного транспортника из-за своей конструкции значительно снизили максимально возможную мощность щита, от чего даже пара рейдеров могла представлять приличную угрозу для фрегата в прямой схватке. Только «Бочка пороха» Вильяма практически не пострадала. Экипаж эсминца, во всю используя имеющуюся маскировочную систему, изрядно вводил в заблуждение вражеские корабли в массовом сражении. Хотя, возможно, сам противник чаще фокусировался на более ценных кораблях, игнорируя остальные. Но главные и самые страшные утраты заключались именно в транспортных кораблях. Невзирая на отчаянные попытки защитить их, обрушившийся на имперцев огонь норкролов оказался слишком силен.

Один «телепортатор», три «переносчика» и целых девять транспортников превратились в мертвые безжизненные обломки, распыленные в космическом пространстве. Причем порой корабли еще не успевали критично пострадать, а их уже оставляли позади. Даже небольшое замедление в таких условиях приравнивалось к смерти, ведь любая попытка эвакуировать из поврежденных судов колонистов привела бы к новым потерям. Редкие спасательные капсулы вытаскивали счастливчиков, но на фоне общего числа их были единицы. Изначальная конструкция имперских кораблей в принципе предполагала минимальное число таких капсул, ведь без экипажа судно лишается энергии, превращаясь в бесполезную груду металла. Что уж говорить про наспех переделанные под перевозку людей грузовые транспортники… Небольшой флот Квирина отчаянно старался обеспечить сохранность всех судов, но превосходящее число противников просто не оставляло шансов на такой исход.