— Поверь. Шанса действительно нет. Ни малейшего. Идем. Нам пора возвращаться в Москву, — тихонько позвал Вася.
— Я буду менее категорична, — надо мной проплыл властный женский голос, тяжелым вязким эхом разносившийся в руинах. — Шанс может быть.
Малюсенький, процентов пять, не более. Но его нельзя отрицать. Гостья нашего города права, чудеса имеют место, и приходят на выручку тем, кто в них верит.
— Тамара Ивановна, великий маг, — волк отступил с почтением, представив начальницу территориального подразделения.
Оглянувшись, я отметила, насколько подошедшая женщина не похожа на телеведьму Матильду. Вместо всклокоченной черной копны — аккуратно уложенные короткие волосы, темные с тонкими редкими паутинками проседи. На лице минимум макияжа, только выразительные темно-карие глаза были слегка оттенены, и на губах поблескивала почти бесцветная, бледно-розовая помада. Ни перстней, ни ожерелий, ни даже самодельных амулетов… Тонкое обручальное кольцо на пальце и рунная татуировка на запястье, ее я заметила, когда Тамара подняла руку, жестом повелевая ребятам отойти в сторону.
— Ты знаешь, Валерия, что сила любви потомственного охотника способна помочь обращенному вампиру вернуть человеческую сущность. С ним так не выйдет. Он человеком не родился. Но твою искру можно попробовать использовать иначе, нейтрализовать действие яда и сохранить ему жизнь.
— Скажите, что мне нужно сделать? Я на все готова! — воскликнув, я чуть не заплакала.
Пробившиеся сквозь подсознательный барьер крошечные слезинки застыли на ресницах.
— Прежде всего понять, что ты его любишь. Искренне, — Тамара склонилась ко мне, тронула татуированной рукой за плечо. — прислушайся к себе.
— И слушать нечего, и некогда. Я знаю, что люблю его.
Вася горько вздохнул и поплелся к выходу из полуразрушенного здания.
Мне стало стыдно перед ним, но времени на раскисания и самобичевания не оставалось.
Анатолий слабел. Его дыхание стихало.
— Магия сработает лишь если ваша любовь взаимна, — проинформировала Тамара. — Он тебя любит?
— Не знаю, — честно призналась я.
Понятия не имела, что чувствовал ко мне Анатолий. Он старался заботиться обо мне, но кого видел рядом: бестолкового ребенка, напарника или привлекательную девушку?
Тамара положила меч Марьи на лоб Анатолия, прижала мои ладони к холодному лезвию:
— Нам пригодится связь времен.
Магиня стала шепотом произносить древнее заклинание. Меня пробрал озноб, я почувствовала то же, что испытывал упрямый, но любимый вампирюшник: слабость, боль и ломоту во всем теле, головокружение, тяжесть в груди, мешающую сделать полный вдох.
Не знала, что будет со мной, если обряд пройдет не так, как надо, и не хотела знать. Если Анатолий меня не любит, мы погибнем оба? Признаюсь, я сама не верила в его любовь. Считала, что уж к Детенышу Отдела, кем он меня считал, вампир не может испытывать настолько теплых чувств, чтобы позволить стать частью его жизни. Неизвестно, как он поступит, если я погибну, а он останется в живых… Вряд ли согласится заменить меня на службе. А если рискнет, от него будет намного больше пользы, чем от неугомонной и непослушной дилетантки.
Будь, что будет. Его жизнь ценнее моей. В глухой тайге, и то, наверное, он больше пользы принесет, чем я в эпицентре опасных приключений.
— Живи, прошу тебя, — прошептала, роняя слезы ему на грудь. Смотрела, как они протекают сквозь майку и думала о том, что Марья привела меня к нему, но чувства, которые я сейчас испытывала, были моими собственными, настоящими, не иллюзией, не эхом чужой любви.
Моя любовь, и этот мужчина — только мой навеки. Не отпущу его ни на том, ни на этом свете.
ГЛАВА 26. Огонь в камине
Нарядные пары мельтешили перед прищуренными глазами Марьи в веселой мазурке. Вампирша замерла, крепко держа мужа под локоть.
Не сумел Алексей уговорить ее станцевать. Он справедливо считал великой заслугой то, что вообще смог вытащить жену из дома и привести на пышный праздник.
Укоренившийся в душе Марьи незабываемый ужас давил на сердце.
Женщине казалось, что вот-вот случится снова непоправимое, и вернется она в разоренное гнездо, увидит мертвыми любимых птенчиков.
Ее рука дрогнула.
Любящий супруг подбодрил мягкой улыбкой и повел к знакомому полковнику. Марья только ради него согласилась выбраться на шумное до тошноты, светлое до боли в глазах и тяжкое, словно камень на шее, не отпускающий с речного дна утопленника.
Бал провели в честь годовщины победы над армией Наполеона. В роскошном зале графского дворца собрались многие знакомые Алексея и Марьи, как тот полковник, оставивший на Бородинском поле правую руку. Их всех следовало почтить вниманием, со многими была возможность повидаться только раз в году.
Марья чувствовала, что на плечах мужа лежат не менее тяжелым грузом яркие мучительные воспоминания. Ее долг — оказывать ему поддержку, а не наоборот.
Полковник пригласил друзей продолжить беседу в тихом уголке возле камина, подальше от неуклюжих танцоров.
При виде всколыхнувшегося пламени, объявшего сосновые поленья, Марья выронила фужер с шампанским, который взяла у полковника просто для компании, не собираясь пить то, что не переносится вампирским нутром. Хрусталь разбился вдребезги. Расторопный графский слуга подлетел откуда ни возьмись и принялся убирать осколки.
— Прошу нас извинить, — Алексей раскланялся перед полковником и прочими знакомцами.
Он увел жену подальше от огня и света, спрятал за большой колонной в полутемном закутке.
— Вампиры ничего не забывают, — вздохнула Марья, погладив его плечо. — Прости, любимый, не хотела тебя подвести, а, выходит дело, ненароком опозорила.
— Да разве то позор? Где ты его увидела, моя ненаглядная? — возразил с улыбкой Алексей и обнял ее за талию. — Люди тоже далеко не все способны забыть. О чем не хотелось бы вспоминать, оно так и ползет в голову, а лучшие мгновения теряются, запутываясь в паутине лет. Все наши други знают, сколько тебе выстрадать пришлось. Беды позади. Только нужно поверить.
— Я стараюсь. Но понимаешь, Лешенька, боюсь вернуться к нам домой и не увидеть Наденьку в кроватке. Вдруг кто ее утащит? Ну, в окно заскочит пришлый упырина? Мои собратья чуют будущих охотников. Волченят давят на логове, так у нас говорится.
— Не у вас. У них. Забудь. Оставь страхи в прошлом. Не беспокойся, мои родители дадут фору молодым солдатам, и слуги у нас боевые. Отобьются от упырей. Сумеют защитить внучку.
Марья вспомнила, как Алексей принял на руки новорожденную малютку, поднес ее к окну и отодвинул плотную штору. Солнечный луч упал на лицо девочки, но та не зажмурилась и не заплакала от рези в глазах.
