— Прости, — слышу я его шепот и не понимаю — за что именно он сейчас извинился. За сегодняшний день? Или за те два месяца, что были до?
Но он ничего не поясняет.
Прикусывает мочку уха и прокладывает дорожку нежных поцелуев вниз по шее. Отклоняю голову, предоставляя ему больше доступа к желанному участку тела. Губы становятся всё настойчивее, щетиной царапает тонкую кожу, руки всё крепче прижимают, всё сильнее пальцы впиваются в кожу — больно, но так привычно.
Арчи подхватывает меня за талию и прижимает к стенке душевой кабинки.
— Прости, — тихий рокот, и он вновь сминает мои губы в горячем требовательном поцелуе, который не даёт возможности ни дышать, ни мыслить.
— Прости, — повторяет он снова и вновь нападает на губы, царапая щетиной подбородок.
Сминает грудь, бедра. Опускается ниже, прикусывает кожу на шее, ключице, тем самым сводя меня с ума.
Сжимаю в кулаке его волосы и прижимаю к себе. Царапаю спину, теснее прижимаюсь промежностью к его возбужденному члену.
Арчи издает рык нетерпения. Перехватывает меня за бедра, приподнимает, прижимается членом к влажным складочкам и заполняет меня до основания. Снова шепчет «прости» и начинает плавные движения во мне, которые становятся всё более настойчивее и быстрее.
Он ловит губами каждый мой стон, каждый вздох. Пристально вглядывается в черты лица, будто хочет запечатлеть этот момент в своей памяти, словно он больше не повторится.
Я не понимаю, что происходит в его голове, какие мысли там роятся и за что он уже несколько раз попросил прощения.
Мне страшно — я не знаю его такого, но в то же время меня переполняет жгучее удовольствие, заставляя дрожать и самой наброситься на его губы, чтобы он перестал думать. Чтобы он забылся в удовольствии так же, как это делаю я. И он послушно следует за мной, тихо произнося моё имя.
После прошедшей бессонной ночи и горячего душа мы уснули почти сразу, едва легли в постель. В его крепких объятиях было жарко, но я чувствовала себя в безопасности.
Проснулась через несколько часов. За окном близился скорый закат. Дождь, по-прежнему лил как из ведра.
В постели со мной никого не оказалось. Желудок жалобно заурчал — я не ела примерно сутки. Нужно хоть немного перекусить, иначе кое-кто демонически суровый будет пихать еду в меня силой.
Моя одежда и одежда Арчи так и валялась мокрыми тряпками на полу ванной комнаты. Развесив её на сушилке, решила надеть серые пижамные штаны Арчи и его черную футболку, так как голышом идти до своей комнаты не хотелось. Близ кровати обнаружила его домашние тапочки, которые оказались мне велики, но для того, чтобы спуститься на кухню, вполне подойдут.
Не дойдя до кабинета Арчи, замерла на месте, услышав знакомый голос:
— Ты не можешь вечно держать её в неведении. Она должна знать о том, что произошло, — голос Яра казался по-настоящему взволнованным.
— Я с ним согласен, Арчи. Она имеет право знать, — поддержал его Михаил.
Поняв, что речь идёт обо мне, открыла дверь кабинета и вошла внутрь.
Три пары глаз обратили на меня внимание.
— Что я должна знать? Мне кто-нибудь расскажет, что произошло сегодня ночью, что до сих пор все стоят на ушах?
Мужчины молчали. Арчи смотрел в сторону невидящим взглядом, только на скулах играли желваки. Михаил бросал виноватые взгляды, то на него, то на меня.
И только Яр смотрел пристально, прямо мне в глаза и, наконец, нарушил затянувшееся молчание:
— Сегодня ночью нашли тело твоего брата.
Глава XXXII— Сегодня ночью нашли тело твоего брата.
Несколько секунд молча смотрела в глаза Яра, не понимая, что он имел ввиду. Но затем смысл его слов обрушился на меня подобно бетонной плите. Голова закружилась, ноги стали ватными и подкосились.
Арчи рывком встал с кресла, чтобы помочь устоять на ногах, но я вовремя ухватилась за край его стола. Невидящим взглядом посмотрела на лица мужчин, которые пытались отводить от меня глаза.
— Тело? — едва слышно спросила у Яра. — Его… Его убили?
— Передоз, — холодный тон Арчи заставил обратить на него внимание.
— Передоз? Или кто-то помог?
— Я нанял нужных людей, чтобы это выяснить, — процедил мужчина сквозь зубы, сдерживая гнев.
Это он злится?!
— Но сначала ты нанял нужных людей, чтобы его убить, — срываюсь на крик, не в силах сдержать слёзы.
— Я не делал этого! — кричит мне в ответ мужчина и сжимает кулаки до белых костяшек.
Пропускаю его слова мимо ушей. Я не верю ни единому его слову. Ему не составит большого труда, врать мне снова и снова для собственной выгоды.
— Почему сразу мне ничего не сказали? Почему о смерти единственного родного человека я должна узнавать вот так? — перевожу гневный взгляд на Арчи, который смотрит на меня исподлобья, плотно сжав губы. — Хотел ещё немного потрахаться? Да?
Но Арчи молчит. Отводит взгляд в сторону и молчит. На скулах играют желваки, глубоко дышит, но так и не произносит ни слова.
— Что ты молчишь? Отвечай, ублюдок! Доволен собой? — обхожу стол и толкаю его в плечо. Горячие слезы жгут глаза, я почти ничего не вижу, но продолжаю его толкать и бить, куда придётся. — Мразь! Это всё ты! Ты виноват!
Арчи поворачивается ко мне лицом и притягивает в свои объятия, с силой прижимая к себе.
— Отпусти! — крик сменяется громким всхлипом. — Отпусти!
— Я не знал… — начинает мужчина, удерживая меня на месте. — Я не знал, как тебе сказать. Я испугался…
— Зато ты знал, как со мной потрахаться напоследок, — уже спокойнее произношу я, вытирая тыльной стороной ладони слёзы. — Ничтожество. Какое же ты ничтожество. Ненавижу…
Руки плетьями безвольно виснут по бокам. В очередной раз внутри что-то оборвалось, умерло, оставляя после себя лишь пепелище, холодную черную пустоту, которая пожирает любые эмоции.
Яр по-прежнему стоит на месте и пристально смотрит на меня в объятиях Арчи. Михаил в это время решает тактично покинуть кабинет, пытаясь создавать как можно меньше шума. Но стоило ему коснуться дверной ручки, как на поясе его брюк «ожила» рация.
— Красный код, — вещал неизвестный мужской голос. — Нападение на территорию. Два джипа на подъезде.
— Сука! — раздается рык над моей головой разъяренного Арчи. — Машину к крыльцу, остальные на перехват. Убью тварей!
Михаил кивает и выбегает из кабинета, параллельно отдавая команды в рацию.
Арчи берет моё заплаканное лицо в ладони, вытирает большими пальцами дорожки от слёз. Притягивает к себе для короткого поцелуя, на который я ему не отвечаю, но ему это и не нужно было:
