Я позвонила в дверь под номером восемь, и она почти сразу открылась. Передо мной стояла бабулька-одуванчик, облаченная в зеленый сарафан с желтыми цветочками и с подозрением ко мне приглядывалась. Хорошо, что я подготовилась. Широко улыбнувшись, протянула документы:
— Добрый вечер. Я из полиции, у нас появились к вам еще вопросы. Можно пройти?
Она жестом остановила меня и выдернула из руки удостоверение.
— Не похожа ты на ищейку, — наконец выдала она.
— Сочту за комплимент, потому что ищейка – это собака.
Бабуля прищурилась еще больше, потом хитро улыбнулась:
— Ну проходи, коли из полиции.
Стараясь не особо глазеть по сторонам, я сразу перешла к делу:
— Вы не покажете мне, откуда видели произошедшее?
— На кухне я сидела, пила чай. Ночью жарко было, а я в такую жару спать не могу, вот и коротала время… Обычно как? Посидишь, посидишь, к утру попрохладнее станет, и в сон сморит.
Мы прошли на кухне и я уставилась прямо перед собой, куда она ткнула сухоньким пальчиком. Пока она казалась мне образцом адекватности, непонятно, чего это Славик на нее взъелся: может, я квартирой ошиблась?
— Вон там это все и случилось.
Что ж, как я и предполагала, вид как на ладони.
— А что именно случилось, Зинаида Петровна?
— Как это что? Черт какого-то беднягу попутал.
Ну хорошо, квартирой я не ошиблась.
— Он горазд на подобные штучки. А как он выглядел?
— Обычно, — пожала худенькими плечами хозяйка квартиры, — Ты не ищейка, должна знать, как убитый выглядел.
— Так вот кого попутал черт, — догадалась я, — А кто же его тогда убил?
— Знамо кто, Сатана.
Я протянула бабульке айпад, куда заранее скинула пару фотографий Вишневского.
— Он похож на Сатану?
— У Сатаны много ликов, этот вполне может быть одним из них.
— Может быть?
— Вполне, — подтвердила бабулька, хитро сощурившись.
— Но вы видели другой? — допытывалась я, стараясь не выдавать удивление. Неужели Андрей нанял киллера, чтобы тот убил киллера, убившего Гана? Даже для меня эта схема слишком замудреная.
— Нередко Сатана принимает облик небесных ангелов! — серьезно закивала она.
— Ага, значит этот на небесного ангела не тянет… Может, вы подскажете черты ангела?
— Ангела, дорогая моя, трудно не заметить. Какие думаешь у него могут быть черты?
— Наверное, ангел должен быть светлым? — проявила я чудеса сообразительности.
Бабулька ничего не ответила, только еще больше сощурилась.
— Отлично, предыдущий и правда больше на Дьявола смахивает… А этот? — я открыла следующую фотографию.
— Отче наш, иже еси на небесах… — сначала ее глаза расширились, потом Зинаида Петровна закатила глаза и принялась креститься, — Да святится имя твое…
— Он похож на Сатану? — я потрясла айпадом перед ее носом, но она не реагировала, продолжая бормотать молитву.
— Хлеб наш насущный…
Я подождала, пока она закончит и еще раз продемонстрировала ей фотографию Макара. На этот раз обошлось без молитвы: она молча хлопала глазами, переводя взгляд с меня на фотографию и обратно. Ясно, что большего мне не добиться: подозреваю, что угрожать ей пистолетом бесполезно. Распрощавшись со свидетельницей, я чуть ли не бегом направилась к своей ласточке.
***
— Ты опять проснулась раньше одиннадцати. Это пугает меня, — сообщил Ромка, когда в девять утра я одевала белый брючный костюм и укладывала волосы в высокий хвост.
Вчера я сгребла страдальца в охапку и заставила переехать ко мне на время реабилитации, потому что жить у Ромки – то же самое, что поселиться в подвале. И ездить туда-сюда мне неудобно. Сам Ромашка никуда ехать не собирался и был абсолютно здоров (его слова), но на моей стороне было два тяжеловеса из папулиной охраны, так что в конце концов ему пришлось признать, что он болен и горит желанием поселиться у меня.
— У меня деловая встреча, — сообщила я.
— Сенечка, я конечно наглотался обезболивающих, но не настолько, чтобы не понять: ты опять что-то задумала. И то, что ты ничего мне не рассказываешь…
— Расскажу постфактум, сейчас отдыхай, — я чмокнула Ромку в щеку и попыталась удалиться, но он преградил мне путь.
— У тебя сейчас такое выражение лица, какое было, когда в пятом классе ты узнала, что наша учительница по биологии завела роман с женатым отцом Сереги Матвеева, а у тебя как раз не ладилось с биологией… С тех пор каждый раз, когда я видел такое выражение радости и триумфа, я знал: готовится очередная пакость. Только вопрос: кто пострадает на этот раз?
— Виновные будут наказаны, это все, что я могу сказать.
Я попыталась отодвинуть Ромку, но он не сдвинулся с места. Обиженно надув губы, я шагнула назад. Его это не впечатлило.
— Ты узнала, что за тип со шрамами?
— Я работаю над этим, а ты мне мешаешь.
— Ты врешь, — улыбнулся Ромка, — Все ты узнала.
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Даже если и так: хочу и вру! Лучше скажи, как я выгляжу? — я повертелась перед ним, демонстрируя новый деловой стиль.
— Как всегда сногсшибательно. Но сногсшибательность проблем не решает, Сенечка.
— Так думают только те, кто одевает одну и ту же старую футболку два дня подряд. А если и меняют ее, то на такую же невзрачную, но это только для того, чтобы выстирать первую и сразу же ее нацепить… И так по кругу.
— Успокойся. Тебе все равно не удастся меня отвлечь.
— Скажи, в меня можно влюбиться?
— Запросто, если любишь хищниц. Ты как королевская кобра: завораживаешь и притягиваешь взгляд, но в то же время настолько агрессивна и ядовита, что страшно получить порцию яда от одного только взгляда.
Я нахмурилась:
— Никогда не сравнивай девушку со змеей. Ни с чем чешуйчатым, раз на то пошло.
— Интересно, с чего вдруг подобные вопросы? — вместо извинений, задумался Ромка.
— А я могу влюбиться?
— В туфли? Да.
Я смерила его недовольным взглядом, физиономия Ромки сразу вытянулась:
— Неужели?!?!
— Я его терпеть не могу. Он не может мне нравится… Да кому вообще он может понравится? — пожаловалась Ромке.
— Ну, Сенька. Это… здорово, наверное, — усмехнулся этот иезуит, — И совершенно на тебя не похоже, — теперь он приглядывался с подозрением.
— Это ужасно! — роптала я на ситуацию в целом, потому что Ромка многого не знал, да и я сама до конца не была уверена.
