Ощущение опасности, страсти и огня. Грань, которая щекотала нервы. Адреналин, закипевший в крови. Давно я такого не испытывала.
— Тебя же тоже скрутило, — срывающимся голосом прошептала ему на ухо, скользнув губами по щеке. — Я же знаю, что ты не можешь уснуть, мучаешься так же сильно, как и я. Знаю, что и кто снится тебе каждую ночь… — провокационно шевельнула бёдрами, чувствуя внутренней стороной его возбуждение, ощущая, как впервые задрожало сильное тело подо мной.
Это всё было в новинку для меня. Рейф был опытным любовником и то, что он со мной делал те две недели, было невероятным, ошеломительным. Но мужчина никогда не позволял мне главенствовать и быть сверху.
— Играешь с огнём, Кейт.
— А ты неприлично холоден.
— Что будет утром? Будешь снова винить меня? Утверждать, что я во всём виноват?
— А с каких пор тебя так волнуют мои слова? С каких пор ты отказываешься от меня?
Обида в голосе такая яркая и сильная, что скрыть её сложно.
— С тех самых как я чуть не потерял тебя, Полуночница, — ответил тот просто и руки, опустившись к моим коленям, плавно заскользили вверх.
По бёдрам к ягодицам, накрывая их и слегка сжимая, подвигая ближе к напряжённой плоти и отпуская. И так несколько раз, пока погасшее желание не вспыхнуло снова.
— Я ведь не отпущу, — произнёс мужчина.
— Не отпустишь. И эта ночь ничего не изменит. Ни сейчас, ни потом… а я… больше не могу. Эти сны преследуют меня… ты преследуешь.
— Не любишь, — вдруг тихо произнёс оборотень. — Но хочешь… мало, но я готов довольствоваться и этим. Пока…
Я даже вздрогнуть не успеваю, как меня уже повалили на жесткий матрас нависая сверху.
— Нет! — выдохнула возмущенно, упираясь ладонями ему в грудь. — Не так.
В глазах недоумение.
— Я хочу не так… сверху, — с вызовом заявила ему, радуясь, что в комнате темно и мужчина, несмотря на своё звериное зрение, не мог видеть, как запылали от смущения мои щеки.
— Сверху? — переспросил он и я по голосу поняла, что он улыбнулся. — Хорошо. Будь по-твоему.
Пара секунд и от одежды не осталось и следа. Рейф её просто разорвал на части и не глядя бросил куда-то вглубь комнаты. Так же легко модифицированный расправился со своими боксерами. Никакой одежды, только мы.
Застыл на мгновение, скользя золотистым взглядом по моему обнажённому телу.
— Кейт… моя Полуночница… как же я скучал без тебя, — прошептал хрипло, осторожно касаясь лица, шеи, груди.
Обвёл холмик, закрутил спираль, едва касаясь острой вершинки.
Я кусала губы, чувствуя, как его пальцы касались живота, рисовали круги вокруг пупка. Но не спешили опустить ниже, туда, где огнём горело неудовлетворённое желание.
— Кейти…
Не могу больше ждать, не хочу.
Схватила за шею, приподнимаясь, целуя, впиваясь губами в его губы с гортанным стоном, который начисто лишил нас рассудка.
На этот раз всё намного острее, болезненно-сладко. Я сидела на его бёдрах, цепляясь руками за сильные плечи. Задыхалась, запрокинув голову назад, и волосы щекотали спину и ягодицы, а капельки пота холодили разгорячённую кожу.
Его губы на моей груди. Рейф целует, ласкает, прикусывает зубами крохотные горошинки сосков. В то время как его руки лежат у меня на бёдрах, направляя, помогая найти этот ритм, поднимая и опуская навстречу ему. Каждый новый толчок острым удовольствием пронзает наши тела, заставляя стонать от нетерпения.
Так хочется ускориться, увеличить темп, но Рейф не даёт, продолжая мучить, оттягивая удовольствие до предела. Словно мстит за долгое ожидание.
Мне кажется, еще немного и сгорю, растворюсь в нём без остатка, умру, рассыпавшись пеплом. Каждая секунда — это вечность сладкой боли. Одна сменяет другую в бесконечном круговороте.
Влажные от пота тела, вздохи стоны в тишине пустого дома и мой бессвязный шепот:
— Пожалуйста… пожалуйста…
Сжалься надо мной, позволь…
Толчки становятся чаще, глубже и финал уже близок. Внутри всё сжалось, напряглось, ожидая долгожданной разрядки.
Дыхание участилось и на его плечах и спине наверняка останутся кровавые полосы от моих ногтей. Но сейчас это кажется таким глупым и ненужным.
— Кейт… Кейти…
Вспышка… Хриплый вскрик. Оглушительная тишина, в которой набатом стучит моё сердце… и его тоже… Их теперь невозможно разделить.
Мы дрожим, сжав друг друга в болезненных объятьях. Пытаемся дышать, но это так трудно. Голова к голове, глаза в глаза.
Пламя в его взгляде не угасло, а засияло даже еще ярче, неожиданно согревая. И мне уже не холодно. Оттаявшая душа внезапно стала оживать, расправлять крылья.
У меня просто нет сил.
Мягкость кровати подо мной, сильное, горячее тело, прижимающее меня к себе, не давая упасть.
Впервые за столько недель я уснула и проспала до самого утра.
Никакого резкого подъема, стука испуганного сердца. Проснулась, сладко потянулась, чувствуя приятную ломоту в теле. Я не забыла о том, что было ночью и угрызений совести не испытывала.
Приподнялась на локтях, осматриваясь. Но в спальне я была одна. Солнце давно поднялось над вершинами деревьев и громко пели птицы.
Вниз я спустилась минут через двадцать. После того как приняла лёгкий душ и переоделась.
Рейфа я нашла на кухне. Мужчина стоял ко мне спиной и что-то помешивал в глубокой чашке.
— Доброе утро, — произнёс он, не оборачиваясь, стоило мне войти и встать в проёме, изучая его.
В первый раз не таясь и не стесняясь, не боясь и ненавидя себя за любопытство. Оказывается, если признаться в своих желаниях, то живётся гораздо легче.
— Доброе, — отозвалась я, уже привыкнув к тому, что Омару чувствует моё приближение.
Всё-таки повернулся, изучая так пристально, что я невольно покраснела.
— Как самочувствие? — спросил Рейф, но напряжение в голосе говорило о том, что спросить он хочет о другом.
— Хорошо. Я наконец смогла выспаться.
— Это радует, — произнёс модифицированный и взгляд потеплел.
— А ты что делаешь? — поинтересовалась, подходя ближе и заглядывая ему за плечо.
— Завтрак, — ответил мужчина.
— Завтрак? — недоумённо переспросила я. — Ты что умеешь готовить?
— Тебя это так удивляет?
— Честно говоря, немного. Не ожидала.
— Почему?
Одетый с иголочки Рейф Омару совершенно не сочетался с чашками, сковородками и поварёшками. Просто небо и земля.
