В груди зародилось рычание и, хватая раскалившийся воздух ртом, я никак не могла успокоить Аями мечущуюся в моём теле. Она пыталась вырваться наружу и не могла. Обхватив себя руками, я взвыла и неожиданно мысленно услышала похожий звук. Вторая душа тоже ощутила его и замерла в тревожном ожидании.
— Милана? — в двери открылось окошко, и показалось настороженное лицо шерифа. — Не дёргайся и больно не будет.
Только сейчас я поняла, что мои метания привели к тому, что под браслетами темнели ожоги. На шее пульсировала свежая рана.
— Что вы делаете? — всхлипнула я. — Так нельзя. Без суда…
— Тебя застали на месте преступления. Ты горела!
— Так нельзя, — я обняла себя, качая головой. — Ты же знаешь меня. Неужели думаешь…
— Скоро соберётся совет и мы решим…
Раздался шум и окошко с лязгом захлопнулось. Я попыталась понять, что происходит, но казалась себе неполноценной, полагаясь только на слух.
Внезапно в коридоре раздался дикий рёв и я вскрикнула от неожиданности и странного волнения. Прижавшись спиной к стене, я судорожно теребила браслеты и пыталась успокоить вторую душу.
Грохот заставил меня застыть и распахнувшаяся дверь вскрикнуть от накатившего страха. Не сумев справиться с накатившей паникой, я забилась в угол, прикрывшись руками. Перед глазами стояли образы давно прошедшего, но часто мучающего меня в кошмарных снах.
— Не надо… не надо, — бормотала я, уже ничего не слыша от грохота сердца.
Горячие руки обхватили меня за плечи и подняли, ставя на ноги. Зажмурившись, я не решалась открыть глаз, понимая, что это глупо. Неожиданно успокоившаяся Аями заставила вдохнуть и ощутить знакомый аромат.
— Кин? — шепнула я, боясь ошибиться.
— Тебя обидели? Били? — отрывисто спрашивал он и, обхватив затылок, сдержанно выругался. — Кто тебя ударил?
— Ты заберёшь меня отсюда?
— Ещё бы, — подхватив меня на руки, джинн понёс меня на выход. — Когда ты научишься слушать меня, глупая?
Прильнув к его груди, я дышала глубоко, надеясь не разрыдаться. Сейчас я готова была согласиться с любым его ультиматумом, даже самым абсурдным. Хорошо, что он не умеет читать мысли.
— Вы не можете! — истерично кричал шериф. — Она подозреваемая!
— Гарантирую, что она будет под домашним арестом до разбирательства, — Кинар говорил уверенно и я не удержалась и уткнулась в его грудь лицом. — Я даю своё слово, что ведьма не сбежит от суда.
Слово джинна. Теперь я не смогу отмахнуться от его контроля. Не смогу подвести его.
Он занёс меня в машину и захлопнул дверцу, отрезая от внешнего мира. Только тут я открыла глаза. Мы были одни. Как только мужчина занял место водителя, автомобиль сорвался с места. Я сидела оглушенная происходящим и всё ещё не осознавшая, что произошло. Мы вырвались из посёлка и гнали по дороге в обратную от реки сторону.
— Куда ты меня везёшь? — спросила я едва слышно и джинн скривился.
— Ты не будешь участвовать в этом, — прохрипел он.
— Что?
— Твой… друг вывезет тебя из города и…
— Ты чего удумал? — наконец поняла я. — Ты дал слово!
— Я не уследил.
— Ты считаешь меня виновной! — закричала я исступленно и ударила его в плечо. — Гад! Ты считаешь меня убийцей!
— Тобой манипулировали…
— Останови! — он не слушал меня и я заорала от боли под дымящимися оковами, пытаясь выпустить новую силу.
Машина резко вильнула и остановилась. Меня швырнуло вперёд и только ремень безопасности, врезавшийся в грудь, оставил меня на сиденье.
Кинар схватил мои руки и словно бумагу сорвал браслеты. Пока я отходила от шока, он проделал тоже самое с ошейником.
— Они убьют тебя. Я никак не могу допустить этого и…
— Я не делала этого.
— Я был на той поляне, — его глаза были полны страдания. — Там всё пропитано твоей силой.
— Кин, — ухватив его ладони, прижала их к губам. — Поверь в меня, прошу.
— Ты могла сделать это не сама. Вчера я видел в тебе что-то чужое, — мужчина обвёл подушечкой пальца мои губы. — Ты была одержима. Кто-то контролировал тебя…
Он дал слово. И нарушив его, станет проклят. Этого допустить я просто не могла. Не так я хотела уйти из его жизни. Не оставив его умирать от проклятья.
— Милый, — я перебралась на жёсткие колени, упираясь спиной в руль и заставляя его смотреть прямо в мои глаза. — Может я прошу слишком много, возможно ты не знаешь меня и привык полагаться только на себя, но сейчас мне очень нужно, чтобы ты мне поверил, — кожа под моими ладонями была слишком горячей. — Я не делала этого. Ни я, ни та, кого ты видел вчера.
— Ты не можешь знать наверняка, — упрямо заявил он.
— Могу. Просто поверь мне. Прошу, — я мягко поцеловала его сжатые губы. — Я не обманываю тебя.
— Значит, заблуждаешься.
— Не отпускай меня, милый, — решила я разыграть последнюю карту. — Не хочу уезжать от тебя. Поверь в меня. Мы справимся.
— Лана…
— Если нужно… — я закусила губу, решаясь на самый сложный шаг в жизни, — можешь посмотреть моё сознание сам и убедиться.
— Я обещал так не делать, — мрачно отозвался он, точно поняв, что я испытываю. — После этого между нами всё станет… иначе. Я смогу узнать твои тайны и забытые…
— Если не будет другого выхода, — я склонилась к его рту, ловя раскаленное дыхание, — ты сделаешь это со мной. Я покажу тебе всё.
— Я могу найти виновных до того как… буду проклят.
— А я не хочу рисковать, — на дорогом лице мелькнула странная эмоция, которую я не могла распознать.
— Мной? Или нами?
— Ты мне дорог, — избежала я ответа и прижалась к его сухим губам своими.
Он поцеловал меня исступленно и жадно. Ладони по-хозяйски забрались под футболку и сжали ноющую грудь. Я выгнулась, надавливая спиной на клаксон, и гудок разрезал полуденную тишину.
— Не умеешь ты делать все тихо, — ухмыльнулся любовник и нехотя одёрнул на мне одежду. — Что мне с тобой делать?
Я прильнула к нему и зажмурилась, млея от исходящего тепла.
— Ты голоден? — с грустью спросила, боясь разрушить возникшую светлую атмосферу.
— Позавтракаем дома.
— Я о другом, — пальцем нежно коснулась хрящика его уха. — Ты давно… меня не…
— …не трахал, — тяжело выдохнул Кинар, ссаживая меня с колен. — Давай не будем устраивать шоу для проезжающих. Потерпи немного.
— Конечно, — я вновь пристегнулась и обхватила себя руками. Солнце скатилось к самому горизонту и ветер принёс прохладу. — Спасибо, что пришёл за мной, — наконец произнесла, едва слышно.
