Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
К этому моменту Кэт решила сплясать на столе. В таком виде – с задранным подолом легкого сарафана, выбившимися прядями волос и голыми ногами, отбивающими чечетку между тарелок и бутылок с вином – ее и застукала Чебушевская.
– Какое свинство! – изрекла она недовольно, глядя на Алису. – Сделайте музыку потише, невозможно ругаться! Нет, вы только представьте себе, какое натуральное свинство!
– Калерия Леонидовна, сегодня вы прекрасно выглядите! – Шереметьев кинулся усаживать ее за стол, с которого медленно сползла Кэт, а Венька побежал уменьшать звук.
– Спасибо, дорогой мой, вот милый мальчик, – Чебушевская улыбнулась на мгновение и продолжила: – Нет, вы только послушайте, какое безобразие творится среди бела дня!
– Сейчас мы все выключим, – пообещал Венька, собираясь убрать звук совсем.
– Я не о вас, веселитесь, чего уж там, – махнула рукой Чебушевская. – Я про Одинцова говорю. Он отправил милиционеров восвояси! Не пропустил их на место преступления и потребовал, чтобы они покинули его дом. Меня как свидетельницу он тоже послал очень далеко, – Чебушевская смахнула слезинку, – меня так далеко еще не посылали. Я могла бы быть замечательным свидетелем! Самым лучшим свидетелем на свете! Что теперь я стану рассказывать своим приятельницам? Что меня выгнали вместе с правоохранительными органами на улицу?! Вы представляете, как надо мной станут мерзко хихикать!
– Представляем, – хихикнула Туся, которая действительно представила, как Одинцов отгоняет Чебушевскую и милиционеров от гаража.
– Конечно, он поплатился за свое хамство, – довольно сообщила Чебушевская. – Они составили протокол за ложный вызов, и теперь ему грозит штраф. Но, в общем, картина довольно неприглядная. Такой уважаемый житель Копейки – и позволяет себе ходить босиком и гонять стражей порядка! Если сопоставить прошлые сведения о том, что он немного не в себе, то получается, что его нужно изолировать от общества. Хотя бы от нашего, копейкинского. Я предлагаю объявить ему бойкот!
– Я полностью вас поддерживаю, – заявила Алиса, – бойкот Одинцову! А собственно, почему он выгнал вас и милицию?! Он же сам ее вызвал.
– Он сказал, – Чебушевская понизила голос и покрутила пальцем у своего виска, – что сам проткнул своему автомобилю шины.
– Вот это да! – произнесла изумленная Туся и поглядела на Алису.
– Это несколько меняет дело, – произнесла та, – человек действительно болен. – Она встала и пошла в дом. – Одну минуточку, Калерия Леонидовна… – после чего извинилась перед гостьей и убежала.
– Налейте мне вина! – сгоряча попросила Чебушевская, страдающая в силу своей тучности повышенным артериальным давлением. – Остается упиться и забыться. Мон шер, – обратилась она к Шереметьеву, – представь меня этой даме, – и указала на Кэт.
То, что Катерина – американка, повергло Калерию Леонидовну в шок. Она пару раз беззвучно открыла рот, после чего разразилась тирадой о том, как давно в Копейку не приезжал представитель этой славной страны. Чебушевская выпила с ней на брудершафт и успокоилась. Теперь ей будет кого обсудить с приятельницами, помимо вредного господина Одинцова.
Аня валялась на кровати и дочитывала роман. Слезы текли ручьем из ее глаз, подушка стала мокрой и соленой. Жизненные коллизии героев вышли на финишную прямую, но мужчина и женщина продолжали бродить рядом друг с другом, как слепые котята. Волну нахлынувших переживаний рассек тревожный вид Алисы. Она села рядом с Аней и взяла ее за руку.
– Признайся, что ты ему сказала, – потребовала Алиса тоном, не терпящим препирательств.
А Аня и не собиралась выкручиваться, она честно ответила, что повинилась перед Одинцовым и теперь он знает, кто надругался над его автомобилем.
– Какие глупости, – возмутилась Алиса, – можно было ему сказать что угодно, только не правду! К примеру, то, что колеса могли проколоть на штрафной стоянке или, когда пригоняли автомобиль, наехали на шипы, расставленные на проезжей части перед деревней для ловли преступника. Да мало ли что можно было придумать! – не унималась Алиса, которая на месте подруги не призналась бы даже под страхом смертной казни. Впрочем, если бы казнь состоялась на Красной площади перед огромным скоплением народа и ее транслировали бы все мировые телевизионные агентства, то, возможно, она бы кое-что сказала.
Ане тоже, в свою очередь, пришлось удивиться, услышав, что Одинцов взял ее вину на себя и выпроводил разозленную милицию вместе с Чебушевской. Это известие подняло ей настроение, ей захотелось бежать к нему и менять колеса самой, но она сдержалась, заранее зная, что подруга не допустит такого порыва. Алиса действительно не собиралась никуда отпускать Аню. Она решила, что ее неблагонадежная подруга должна находиться в поле зрения, чтобы вовремя пресечь лишнюю болтовню. И повела Анюту за собой в беседку.
Там, как хищная акула, девушек поджидала повеселевшая Чебушевская. Проницательная дама сразу догадалась, что Аня скрывает страшную тайну, и приложила все усилия, чтобы добиться от нее признания. Сколько Аня ни пыталась перевести разговор на другую тему, Калерия Леонидовна ловко поворачивала его обратно на Одинцова. Аня краснела, бледнела, чем полностью выдавала свои чувства. Алиса, вниманием которой завладел Багров, косила на подругу злые глаза и произносила таинственное слово «Скотч!». Чебушевской удалось выяснить лишь то, что девушка влюблена в Одинцова и стесняется признаться в этом. Обозвав ее «тургеневской простушкой», радостная оттого, что узнала еще одну новость, Чебушевская отправилась, как всем показалось, к своим розам. После ее ухода за столом продолжился пир. Венька установил колонки музыкального центра на полную мощность, отчего мирно дремавшая рядом с ними объевшаяся собака подскочила, как кузнечик, и понеслась досыпать в дом.
Роману понравилась веселая Кэт, с ней он вел себя просто и легко. Багров кидал на них ревнивые взгляды, но никаких действий не предпринимал. Даже тогда, когда Ромка обнял Кэт и поцеловал в пухлые губы. Багров покраснел от досады, но сдержался. Все заметили, что в эту минуту он растерялся. Для того чтобы не накалять обстановку, Шереметьев повернулся к Ане, сказал ей о том, что она чудесная хозяйка, даже несмотря на подгоревший плов, и тоже ее поцеловал. Кэт не стала ревновать и весело рассмеялась.
Только одному человеку после этого поцелуя было не смешно. Одинцов провел тоскливым взглядом по присутствующим в беседке и остановил его на Ане Свиридовой.
– Я зашел сказать, – холодно произнес он, – чтобы вы не волновались. Дело закрыто, ваша вина не доказана. Лично я к вам не имею никаких имущественных претензий! – Он развернулся на каблуках, как солдат, по команде выполняющий разворот, и стремительно вышел.
– У него к тебе куча претензий! – прошептала Туся, испуганно втянув голову в туловище. – В гневе он наверняка страшен. Как вы думаете, он побежал за наручниками, чтобы повязать всю нашу компанию, или ему достаточно будет, если посадят одну Аню? Как жаль, что Калерия Леонидовна так рано ушла.
– Дэа, дэа, – коверкала русские слова Кэт, – жалко у пчелки. Жу-жу-жу-жу! – И она побежала по газону, расправив руки, как крылья.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
