Майлз подобрался так близко, как смог, и внимательно наблюдал, как люди разных возрастов собирались вокруг одного очень- очень старого человека со сморщенным лицом и длинной белой бородой. В этого человека дядя Аарон и мистер Чемберлен превращались в его кошмарах. Он стоял в центре лестничного пролета, обращаясь к своим гостям. Все это напоминало какую-то пафосную тайную вечеринку.
Старик заговорил, и Майлз прислушался еще внимательнее, чтобы разобрать его речь через небольшую щелку между стеклом и рамой.
– Добрый вечер, Чемберлены.
– Добрый вечер, Уорден, – ответили они все в унисон, как зомби. Как самые настоящие зомби.
Уорден? Начальник колонии? Майлз не мог поверить своим ушам.
– Есть какие-нибудь новости? Какие-нибудь виды на будущее? – спросил Уорден.
В толпе поднялись руки.
Низенький худой мужчина с рыжими косматыми волосами и веснушками поднял руку.
– Да, мистер Чемберлен?
Да, мистер Чемберлен. Майлз слышал эти слова снова и снова, пока люди в комнате оглашали свои победы за неделю: «Благодаря моему давлению Данте Джоунс вышел на свободу». Или: «Я убедил своего директора, что чувствую угрозу от Маркуса Уилльямса. Он много шумит, ему там не место. Он не имеет права там быть». Или: «Я пытаюсь поменять маршрут автобуса, чтобы они не смогли туда добираться. Это затронет многих без особых усилий с нашей стороны». Или: «Только что узнал, что Рэндольф Данкан находится под опекой. Он ничто. У него никого нет».
– Сделайте так, чтобы его бросили за решетку уже на этой неделе, – скомандовал Уорден. – До него никому нет дела, так что будет нетрудно.
И так далее, и тому подобное. Майлз слушал. Его едва не стошнило от всего этого. Он с трудом подавил желание разбить окно и разнести все это место к чертям, но он понимал, что это была ужасная идея. Через несколько минут мистер Чемберлен заговорил. Его мистер Чемберлен.
– О, прежде чем мы услышим ваш отчет, мистер Чемберлен, позвольте мне сделать вам комплимент по поводу вашего костюма. Вы напоминаете моего старого друга, великого Джефферсона Дэвиса, – Уорден указал на один из портретов, висевших на стене.
– Благодарю вас, Уорден. Это большая честь. Я хотел бы доложить, что наблюдал за Майлзом Моралесом.
– Да, да, Майлз Моралес, – глаза Майлза расширились, когда он услышал собственное имя. – Наш супергерой, – голос Уордена был наполнен сарказмом. Супергерой? Но… как они узнали? Одна только мысль о том, что кому-то, тем более мистеру Чемберлену и остальным присутствующим в этой комнате, было известно о секрете Майлза, заставила его желудок сделать сальто. Вся комната разразилась смехом, а Уорден продолжил: – Сверхсилы должны принадлежать только сверхлюдям. И, помяните мое слово, сверхлюдьми рождаются, им свойственны чистая кровь и сильный ум. Он не виноват в том, что родился в семье отбросов общества, но он думает, что может стать лучше, и это опасно для всех нас. Да, мистер Чемберлен, я тоже за ним наблюдал. Я путешествовал по его мыслям. Разговаривал с ним в его снах, так же, как и с некоторыми другими членами его семьи. И хотя он немного более стойкий, мы должны его исправить. А чтобы сделать это, его нужно сломать.
– Да, сэр. Я пытался подставить его, украв из магазина… колбасу. И хотя ему удалось увильнуть от исключения из школы, он потерял работу, поставив родителей в еще более сложное положение, – по комнате снова прокатился низкий рокот смеха. – Короче говоря, думаю, мы близки к тому, чтобы сломать его.
Майлз поморщился. Его руки машинально сжались в кулаки.
– О, это отлично. Вы наблюдаете за кем- либо еще? – спросил Уорден.
– Не так пристально, но есть мальчик по имени Джадж.
– Джадж? – Уорден усмехнулся. – Как иронично. Что ж, мистер Чемберлен, держите нас в курсе дела, отличная работа.
– Спасибо, Уорден, – мистер Чемберлен отступил обратно в толпу.
Уорден поднес бокал к губам и сделал глоток.
– Помню, несколько сотен лет назад Америка действительно работала. Это сейчас труд является предметом сделки, а тогда он выполнялся созданиями, у которых в жизни не было смысла, пока мы не научили их служить нам. Вот к чему нам нужно вернуться. Такова наша миссия, – Уорден сделал паузу, еще раз отпил из бокала. Он сглотнул, и казалось, будто мелкий зверек пробежал вниз по его горлу. Он вытер рот. – То, что я вижу сегодня, вызывает у меня отвращение. Нам предстоит много работы, но самое приятное то, что это очень важная работа. Исправление. Помните наш девиз: Отвлекай и побеждай.
Уорден поднял бокал и произнес тост:
– За Чемберленов.
– За Чемберленов!
И началась коктейльная вечеринка.
Майлз отпрянул от окна. Он все еще был невидимым, но там было столько людей, что чувство, будто кто-то может его заметить, не покидало юношу. Он бросился через поле обратно к тюрьме, пока не добежал до металлической двери в земле. Он дернул ее, но она не поддалась. Майлз ухватился покрепче и дернул сильнее, срывая дверцу с петель. К счастью, охранники не следили за полем. Ведь если бы кому-то и удалось сбежать из тюрьмы, пройти сквозь бетонную стену и как-то перелезть через забор с колючей проволокой, беглецу бы пришлось бежать прямо к дому Уордена, а там поджидала еще большая опасность.
Майлз прыгнул в туннель и побежал по канализации, пока наконец не поднялся по ступенькам к двери актового зала. Он приложил к ней ухо – убедиться, что в зале не решила уединиться влюбленная парочка. Поняв, что все чисто, он открыл дверь, побежал вдоль здания школы и вернулся на уже заканчивавшуюся вечеринку, где Ганке все еще стоял в центре танцпола – по стойке смирно, руки сложены вместе, как у молящегося священника.
Глава 11
– Майлз, ты ведешь себя странно, – сказал Ганке, пока они шли с вечеринки обратно в спальню. – Мы идем с лучшей в мире вечеринки, а ты ведешь себя так, будто это был очередной субботний вечер в доме Моралесов. Или, еще хуже, ты ведешь себя так, будто это был очередной вечер в доме Ли.
– Я расскажу тебе, что случилось, когда вернемся в спальню. Не могу говорить об этом здесь, – процедил Майлз сквозь зубы.
– Ладно, могу я тебе хотя бы рассказать о ежегодной выходке? В общем, весь вечер приносили миски с пуншем, верно? И после того, как вынесли очередную миску, одна девчонка опустила в нее половник, а когда подняла – завизжала. Чувак, она прям реально заорала. С ума сойти просто. А знаешь почему? – Майлз не ответил. – Потому что подумала, что там были пальцы! Пальцев там, конечно, не было, там были сосиски! Выпускники – просто гении! – Ганке закатился смехом, но затем неуклюже замолчал, заметив выражение лица Майлза. Майлзу было невесело. Да и как он мог веселиться, только что узнав, что мистер Чемберлен украл ту чертову колбасу, чтобы подставить его? Может, выпускники и были гениями… действовавшими совместно с факультетом истории. А может, и нет.
