Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
– Так какие у него были неполадки со здоровьем?
– Спросите лечащего врача. Титов Константин Петрович, профессор, телефон его записан на листке на кухне, к стене приклеен.
– Ваша дочь ходит в элитную школу.
– Обычная гимназия.
– В нее пол-Москвы мечтает попасть.
– И что? Валечка отлично училась, вот ее и взяли.
– Она живет в доме?
– Да.
– Вы с дочерью платили за еду?
– Кому?
– Хозяину.
– Нет.
– А за коммунальные услуги?
– Нет.
– Вы любовница Колятина?
– Как вам не стыдно! Не желаю больше с вами беседовать.
Алексей повернулся к нам.
– Валентина, вы забыли, что жили у Колятина?
– Нет, – после небольшой паузы ответила Игрунова, – просто не хотела об этом рассказывать.
– Почему? – удивился Макс.
– Еще подумаете, что мама падшая женщина, – шмыгнула носом Игрунова, – а она любила дядю Васю.
– Дядю Васю, – повторил Вульф.
Игрунова вздернула подбородок.
– И я его обожала.
– Что случилось в день смерти Василия Егоровича? – спросил Костин.
Валентина судорожно вздохнула.
– Мы спали. Дядя Вася ложился рано. В девять уже свет гасил. Мама мне говорила, что ей еще часок по хозяйству повозиться надо, разрешала кино посмотреть. Велела мне только в нашей спальне сидеть, по квартире не шляться. Но я и без нее знала: на половину дяди Васи заглядывать нельзя, он рассердится. В тот день, когда мама, закончив дела, вернулась, я уже в кровати читала, она тоже легла. И мы быстро заснули. Проснулись от звонка. Мама вскочила, убежала. Вскоре приехали врачи, но было поздно. Дядя Вася умер.
Валентина прижала руки к груди.
– Я так плакала. Колятина жалела, он очень добро ко мне относился, подарки дарил, ласково разговаривал. И сын его всегда был приветливый.
Костин прикинулся удивленным.
– Сын? У художника не было детей.
Игрунова кивнула.
– Знаю. Егор на самом деле его племянник. Но дядя Вася к нему обращался: «Сынок!» Волынин не часто приезжал. Раз в месяц где-то. Всегда, как Дед Мороз, мне полную сумку подарков привозил. Уж не знаю, откуда он знал, о чем школьницы мечтают, но я получала такое, что подружки завидовали. Маме моей конфеты дарил, платки шелковые, сумки. Продуктами холодильник забивал. Прямо как на Новый год. И похороны дяди Васи он устраивал.
Накануне его погребения меня спать отправили, я заснула, а потом вдруг проснулась. Смотрю, на часах полночь. У нас с мамой были две смежные комнаты. Из коридора попадаешь к ней в спальню, а потом ко мне. Очень уютные большие помещения, ковры, мебель красивая, люстры хрустальные. Одно неудобство, санузел в другом конце коридора. Захотелось мне по-маленькому. Слезла с кровати, иду в мамину спальню, а кровать пустая. Потопала в туалет, слышу в гостиной голоса. Мама говорит:
– Егорушка, деточка, не швыряйся деньгами, телу все равно, где лежать. А душа его на небесах. Я молиться за Васеньку буду, ему это сейчас нужно, а не гроб из красного дерева.
Волынин ей в ответ:
– Тетя Лариса, я вам безмерно благодарен за то, что, когда маму убили, вы сразу сюда приехали и помогать нам стали.
Мамуля его перебила:
– Егорушка, у меня никого, кроме Ксюши, не было. С мужем я давно рассталась, ты истинную причину знаешь, да и умер он. И кто у меня остался? Ты да Ксюшенька! Мы с твоей мамой подруги с колыбели. Сестры по крови, бывает, ссорятся, злятся, козни друг другу строят. А мы никогда голоса в разговорах не повысили. Неродная родня мы. Как же я могла Василия кинуть, ведь все знаю. Уж ты прости меня, что место Ксюши заняла и на кухне, и в постели.
Егор ее остановил:
– Тетя Лариса, я вас люблю. Вы моего отца ждали два года, пока он за границей работал. Время пришло, я должен вам много чего рассказать. Вы знаете, что случилось в Индии?
– Нет, – ответила мама.
– Слушайте, – велел Егор.
Один город в Индии решил устроить фестиваль Чехова. Почему тамошнему мэру это в голову пришло? У него жена русская, а сам градоначальник врач по профессии, когда-то учился в Москве. Населенный пункт отец именовал Падж, мне он объяснил: «Название такое, что язык сломаешь». Поскольку мэр и его жена нежно относились к русской литературе, они приняли решение пригласить на литературный праздник представителей московской интеллигенции. Многие из них с удовольствием слетали бы в Индию, когда еще туда попадешь! Но было одно условие, из-за которого отпали почти все претенденты. Дорога туда-назад оплачивалась за свой счет. Авиабилеты в круглую сумму вставали. А творческая элита любит халяву. Сначала организаторы просили мэтров, потом снизили планку, и в конце концов организовалась группа: Тимонин, Вахрушев, Ромин. Все в расцвете лет, не пожилые. Для солидности уговорили на полет Колятина. Василий Егорович, не старый, но и не первой молодости, выглядел барином, прямо мэтр. Что художнику делать на фестивале Чехова? Василий Егорович создал декорации к спектаклям «Три сестры», «Вишневый сад». Улетели они в город Падж. Вернулись без Колятина. Взахлеб рассказывали, как роскошно жили на всем готовом. Кормили их, поили, облизывали, в ноги кланялись, венками украшали. Чемоданы подарков надарили. А где Василий-то? С ним неприятность вышла. Оказывается, перед посадкой на самолет в аэропорту членов делегации пригласили в полицию. Местный офицер вежливо объяснил, что, после того как россияне покинули дом мэра, тот обнаружил пропажу семейных ценностей. Из его личного храма исчезли статуэтки, которые передаются многими поколениями от отца к сыну. Сделаны из чистого золота, каждая тянет на килограмм. Абхей, мэр, живет замкнуто, в свой дом никого из посторонних не пускает. Гостей принимает в специально построенной резиденции. Единственными посторонними, кого градоначальник пригласил в свой дворец, провел по комнатам, познакомил с коллекцией произведений искусства и кому показал свое святилище – домовый храм, – были гости из России. Мало того, что мэр имел русские корни, в детстве он жил с родителями в Москве и посещал советскую школу. Его отец-дипломат служил в посольстве, он хотел, чтобы сын владел языком предков, поэтому отдал Абхея в городскую школу. Русские люди для мэра как члены семьи, и гости из Москвы в Падже бывают крайне редко, последний раз делегация приезжала еще при жизни отца Абхея. Понятное дело, что таким гостям показали все. «Уж извините, дорогие вы наши, но, кроме вас, стянуть бесценные статуэтки никто не мог».
Представитель консульства, который сопровождал делегацию, возмутился:
– Во дворце много прислуги!
– Верно, – согласился офицер, – сейчас сюда везут того, кто следит за храмом. Это он сообщил хозяину, что передал статуэтки одному из гостей.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
