Семён посчитал лишним отчитываться о своем статусе, а вот о состоянии здоровья любовницы доложил, ничего не тая. -Ас кем я, собственно, разговариваю? - опомнился запоздало.
- С Натальей Владимировной... - растерянно проговорила женщина. - Я Наташин непосредственный руководитель. Послушайте... Она точно не может ответить самостоятельно? У нас на следующий понедельник назначена очень важная встреча. Она должна была проработать некоторые вопросы, и...
- Сейчас Натали спит. Но я попрошу, чтобы она вам перезвонила сразу, как только у нее появится такая возможность.
- Натали?! Пожалуйста! Это крайне важно! Может быть, она хотя бы отправит по почте свои наработки? Я бы уж как-то сама их добила... если ей действительно настолько серьёзно не здоровится.
- Я передам ей вашу просьбу. - пообещал Семён и сбросил вызов. Повел носом, принюхиваясь, и, вспомнив о поставленном на огонь бульоне, помчался в кухню. Как он и думал, тот закипел, и теперь вытекал из-под крышки с громким шипением. Черте что... Хотя, было даже занятно вспомнить голодную молодость и приготовить поесть самому. Наверное, ему бы это действительно понравилось. Готовить время от времени. Но не в том случае, когда он был вынужден это делать три дня подряд, как чертов Гордон Рамзи, потому что, так и не выйдя с выходного, его экономка слегла с давлением... Все одно к одному. Как всегда.
Суп получился наваристым. Ну и что, что выкипело полкастрюли? Зато в оставшейся жидкости сконцентрировалось всё самое вкусное. Сёма почесал живот и налил себе полную тарелку. Хотел, конечно, дождаться пробуждения Наташки, чтобы пообедать вместе, но силы воли не хватило. Жрать хотелось смертельно. Он уже поднес ложку ко рту, когда на пороге кухни возникла болящая. Она всегда была тонкой, но после трех дней горячки отощала вконец. Только сиськи большими остались. Все, как он любит. Только вот сейчас об этом, наверное, лучше не думать. Наташе не до того... Семен заложил ногу за ногу, чтобы скрыть очевидное возбуждение, и хриплым голосом поинтересовался:
- Ты как?
- Лучше... - прохрипела в ответ девушка. Вот только её хриплый голос был вызван ангиной, а не всякими непотребствами, как, например, у него.
- Будешь есть?
- Угу... Только бульон. Без картошки...
- Садись, я налью.
- Да я бы и сама справилась... - запротестовала девушка, переступая с одной ноги на другую и зябко поёживаясь.
- Садись, «сама», - передразнил Семен. - На ногах едва стоишь. Сейчас сквозняком в форточку унесет.
- Тебе, вроде, нравились худые, - серьезно глядя на мужчину, заметила Наталья. Семен зыркнул на девушку из-под бровей и добавил к налитому супу еще один половник:
- Ешь! Тебе не помешает чуток отъесться.
На секунду ему показалась, что Наташа хотела что-то ответить, но она промолчала. Опустила взгляд в тарелку, скрывая глаза за пеленой растрепанных давно немытых волос.
- Спасибо, - прохрипела она. - Ты сам, что ли, готовил?
- А что - не съедобно?
- Нет... Почему? Просто не помню, чтобы экономка приходила...
- Она и не приходила, - буркнул Сёма.
- Извини, что тебе пришлось самому за мною ухаживать. Не ожидала, честно признаюсь... - не отрывая взгляда от треклятого супа, заметила Натали.
- А чего ты ожидала, что я тебя за порог больную выставлю?!
- Нет, но...
- Ладно, не продолжай. Знаешь, тебе тут какая-то начальница звонила... Акула.
- Наталья Владимировна? - оторвалась от разглядывания тарелки Натали. - Че-е-ерт, - протянула она, видимо, о чем-то вспомнив. - Твою ж мать...
Ругающаяся Наташка - это что-то новое. Обычно она держала марку, и строила из себя великую интеллигентку и недотрогу. Семёна такое положение вещей вполне устраивало. В его мире все притворялись тем, кем отродясь не были. И он притворялся на людях, скрыв свою истинную суть под дорогим костюмом... А в глубине души так и остался тем пацаном в спортивках, которого сто лет назад кинула баба.
- Где мой телефон? - озираясь, переспросила Натали.
- Сиди... Сейчас принесу.
Забирая из его рук трубку, Наташа как-то неуверенно покосилась на Семёна, будто бы не была до конца уверена в своих следующих действиях. Будто бы колебалась, не решаясь на разговор в его присутствии. По всему, Сёме следовало выйти из комнаты, но он был не настолько хорошо воспитан. Его разбирало любопытство. Это какой же такой серьезный проект его Наташке доверили? На секунду бровки девушки сошлись домиком, а потом она сердито отбросила волосы за спину, и все же приложила телефон к уху.
- Наталья Владимировна... А, да, извините... Ага, совсем плохо было. Да... Почти сорок, скорую вызывали, - поясняла Наташка своей собеседнице на том конце провода. - Трубку взял? - девушка с опаской покосилась на Семёна, но все же выдала: - Мой молодой человек.
Семён хмыкнул и удивленно поднял брови. Эко ему Наташка льстила. Таких, как он, молодые прелестницы обычно называли незамысловатым словом «папик». «Молодой человек»... Ну, и на том спасибо! Хм... Придумала ведь такое...
- Вы не беспокойтесь, в окончательном проекте уже учтены все предыдущие замечания. Осталось только подогнать все начистоту, но для этого мне вполне достаточно выходных... Да-да, в понедельник все будет в лучшем виде... Да, я знаю, что это мой шанс... Спасибо за доверие...
Удивленно приподнятые брови Семёна, наверное, коснулись бы кромки волос, если бы, конечно, эти волосы у Семёна имелись. Наташа попрощалась с начальницей и, положив на стол телефонную трубку, как-то затравленно даже зыркнула на мужчину.
- Ты, кажется, дизайнер, да?
- Да, - сглотнула девушка.
- А в понедельник... У тебя, что... Какой-то важный показ?
- Очень... - Наташа облизала пухлые губы. - Очень важный.
Семён больше ничего не стал спрашивать. Вернулся к своему уже успевшему остыть супу, и крепко задумался. Уже не в первый раз он засек себя на мысли, что упустил что-то очень и очень важное.
Для Киры прошедшая неделя выдалась просто сумасшедшей. Но, несмотря на это, девушку переполняло счастье. Вся ее жизнь вмиг приобрела какие-то совершенно новые удивительные оттенки и полутона... Зазвучала прекрасной музыкой. Окрасилась яркими, присущими осени красками. Она любила! И не было смысла отрицать очевидное, оглядываясь на чужое мнение и предрассудки. Пусть это случилось быстро... И пусть в её возрасте стоило уделять больше внимания доводам разума, а не идти на поводу у своих чувств. Пусть... Но ведь она всем сердцем ощущала, что поступает правильно! Кирилл - её человек. Много ли нужно времени, чтобы понять очевидное? Этот мужчина нравился ей во всех своих проявлениях. Кир был внимательным, в меру ласковым, и каким-то... основательным, что ли? Кира знала, что может на него положиться абсолютно во всем! Рядом с ним казалось, что и она сама становится лучше. Добрее, участливее, сердечней... Для него...
