– Конечно, я говорил ему то же самое, – с грустной улыбкой отозвался сэр Дэвид. – Он ответил, что предпочитает больше не лелеять несбыточных надежд.
В шатре воцарилось тягостное молчание. Тайлер, Фергус и сэр Дэвид испытывали глубокую печаль, сострадая своему королю. Дункан был хорошим, любимым своим народом монархом. Холт и барон Аралд, в свою очередь, глубоко переживали потерю Уилла. За удивительно короткое время Уилл стал неотъемлемой частью жизни Редмонта. Наконец молчание нарушил сэр Дэвид:
– Джентльмены, вы можете отдать соответствующие приказы. А я доложу королю о плане.
Бароны и Холт вышли наружу. Аралд, Фергус и Тайлер быстро направились к войскам, а Холт, увидев понурого рейнджера в серо-зеленом плаще, дожидавшегося у поста часового, спустился с пригорка, чтобы поговорить с ним.
– Я прошу разрешения перейти за Разлом и найти их по следу, – заявил Джилан.
Холт знал, какую сильную боль причинила ему разлука с Уиллом. Джилан винил себя за то, что оставил мальчика одного среди каменных дебрей Кельтики. Сколько бы раз Холт и другие рейнджеры ни убеждали его, что он сделал правильный выбор, он отказывался их слушать. И Холт знал, что Джилану станет еще больнее, когда он получит отказ. Тем не менее рейнджеры должны были служить королевству.
– Нет, – ответил Холт. – Ты нужен здесь. Мы поведем отряд через Колючий лес, чтобы выйти наперерез Хорту и его людям. Ступай к Кроули и забери карты, на которых указано, где в тех краях имеются потайные тропы.
Джилан медлил, выпятив подбородок.
– Но… – хотел он возразить, но странное выражение, застывшее в глазах бывшего учителя, заставило его замолчать.
– Джилан, неужели ты мог хоть на миг подумать, что я не хочу разнести все плоскогорье на мелкие камни, пока не найду Уилла? Но мы давали присягу, мы носим символ ордена рейнджеров, и мы должны быть верны слову.
Опустив глаза, Джилан кивнул. Он снова сгорбился и даже как будто уменьшился в росте.
– Пусть будет так, – сказал он севшим голосом, и Холту показалось, что в глазах молодого человека блеснули слезы.
Холт поспешно отвернулся: ему тоже было тоскливо.
– Сходи принеси карты, – отрывисто бросил он.
Глава 29
Четверо скандианцев и их пленники брели по унылому, холодному, продуваемому всеми ветрам и плато до позднего вечера. Лишь через несколько часов после наступления темноты Эрак скомандовал привал, и Уилл с Ивэнлин с облегчением повалились на каменистую землю. За день боль в голове Уилла не приутихла, но по-прежнему тупо пульсировала. Рана с запекшейся кровью в том месте, куда угодил камень, жгла, но он знал, что если станет чесать, то рана снова откроется и начнет кровоточить.
По крайней мере, подумал Уилл, Эрак не связывал их и никак иначе не стеснял их движений. Как правильно заметил вожак, бежать все равно некуда.
– Плоскогорье кишит уорголами, – без лишних церемоний объявил он, – можете попытать счастья у них, если хотите.
Так что ребята держались в середине отряда, когда на протяжении всего дня то и дело проходили мимо уорголов, целыми шайками направлявшихся на северо-восток, к Перевалу Трех Ступеней. И вот скандианцы освободились от своих тяжелых походных мешков, сложив их на землю, и Нордел стал собирать хворост для костра. Свенгал швырнул большой медный котелок Ивэнлин под ноги и ткнул рукой в сторону ручейка, журчавшего поблизости среди камней.
– Поди принеси воды, – рявкнул он грубо.
Она помедлила, потом повела плечом, подобрала котелок и встала, тихо постанывая, – онемевшие мышцы заныли.
– Пошли, что ли, Уилл, – небрежно проронила она. – Поможешь мне.
Эрак рылся у себя в мешке. Услышав ее слова, он мигом повернул голову.
– Нет! – гаркнул он настолько громко, что все обернулись. Эрак наставил свой толстый указательный палец на Ивэнлин: – Ты можешь тут шататься, я не против, – продолжал он, – потому ты вернешься, это ясно как день. А вот насчет рейнджера я не уверен, еще пустится в бегство, несмотря ни на что.
Уилл, который как раз об этом и думал, постарался принять удивленный вид:
– Я не рейнджер. Я просто ученик.
Эрак фыркнул со смехом:
– Ну и что? Ты уложил тех уорголов у моста не хуже, чем любой рейнджер. Сиди-ка ты тут, будешь у меня на глазах.
Пожав плечами и вымученно улыбнувшись Ивэнлин, Уилл снова опустился на землю, со вздохом прислонясь спиной к валуну. Он знал, что пройдет минута-другая, и ему станет неудобно, но пока он ощущал блаженство.
Скандианцы продолжали разбивать лагерь. Скоро у них уже горел костер, а когда вода, принесенная Ивэнлин, вскипела, Эрак и Свенгал, достав сухой провиант, стали варить похлебку. Еда получилась довольно безвкусной, но она была горячей и сытной. Несколько минут Уилл печально вспоминал яства, которые готовились в кухне мастера Чабба. Все это теперь отошло в прошлое: замок, освещенный лучами солнца, домик Холта в лесу, Тягай, Джилан… Непрошеные картины оживали перед глазами. Юноше захотелось расплакаться. Он осторожно – так, чтобы никто не заметил, – смахнул слезы тыльной стороной руки. Похлебка вдруг окончательно утратила всякий вкус.
Ивэнлин будто почувствовала, что ее друга снедает печаль. Он ощутил на своей руке ее маленькую теплую ладошку и почувствовал ее взгляд. Но он не мог посмотреть на нее в ответ, боясь, что все же разрыдается.
– Все уладится, – прошептала девушка.
Уилл попытался ответить, но не смог произнести ни слова. Молча покачал головой, грустно глядя на ободранный бок деревянной плошки, которую дали ему скандианцы.
Они разбили свой бивуак в нескольких метрах от обочины, на верху отлогого пригорка. Эраку нравилось, когда все были у него на виду. И вот, из-за поворота дороги, в нескольких сотнях метров от них, показалась большая группа всадников, сопровождаемая отрядом уорголов, которые двигались быстро, не отставая от конской рыси. Ветерок донес мерное уханье уорголов, и Уилл почувствовал, как мурашки побежали по его телу.
Эрак повернулся к пленникам и приказал укрыться за валунами позади бивуака:
– Живо, вы оба! Бегом за те камни, если вам жизнь дорога! Это Моргарат собственной персоной на белом коне! Нордел, Хорак, встаньте к свету, прикройте их!
Уиллу и Ивэнлин не понадобилось повторять.
Низко пригнувшись, они нырнули в укрытие, образованное валунами. Двое скандианцев по приказу Эрака замаячили в круге света, отбрасываемого костром, отвлекая внимание приближавшихся всадников от двух фигурок, скрючившихся в полутьме.
Уханье, вперемешку с топотом лошадей и позвякиванием сбруи и оружия, приближалось, и Уилл растянулся на животе, одной рукой прикрывая Ивэнлин. Как и раньше, он низко надвинул на лоб капюшон своего плаща, так что его лицо скрывала ткань. Меж двух камней был небольшой зазор, и, зная, что идет на ужасный риск, но не в силах ничего с собою поделать, он приник к просвету.
