Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
Сторонники гражданственного капитализма всегда осознавали: жизнь – это вечная борьба с несовершенством. Они не считали, что полного совершенства можно достичь. И они рассматривали нравственное совершенствование как сугубо добровольный процесс. Заставлять людей становиться лучше – абсурд, поскольку лучше человек может стать, только если он совершенствуется, несмотря на окружающие его соблазны. Конечно, коммунисты постоянно камуфлировали чисто насильственный характер своего правления словами о преданности высоким идеалам – и за счет этой тактики сумели обмануть немало представителей западной интеллигенции. Верно и то, что идеалисты часто прибегают к силе, чтобы заставить людей измениться к лучшему. Но было бы серьезнейшей ошибкой ассоциировать любой идеализм с принуждением. Следует различать тех, кто желает добиться идеала здесь и сейчас и потому верит в совершенство человека, и тех, кто считает стремление к совершенству достойной конечной целью, но с пониманием воспринимает несоответствие людей идеалу и реагирует на несовершенство не возмущением и наказанием «виновных», но поначалу с прискорбием, а затем – с решимостью возобновить борьбу за добровольное совершенствование.
Некоторые «рыночники» – сторонники чистого рационализма в экономике – расценивают любые разговоры о морали как прелюдию к принудительным мерам со стороны государства. Но при этом они забывают об интеллектуальной традиции, к которой сами же принадлежат. Свобода всегда была представлена системой институтов, основанных на восприятии жизни как борьбы с несовершенством людей. Закон подпирал эту систему, угрожая нарушителям наказанием за конкретные провинности. Конкуренция способствовала нацеливанию энергии людей, возможно движимых эгоизмом, на службу другим, а соблюдение нравственных принципов отчасти основывалось на «санкциях» в виде неодобрения общества, но в основном на том, что все были согласны: необходимо поощрять других к справедливым и продуманным действиям. Все понимали, что поддержание нравственной атмосферы требует усилий – как пловцу, чтобы не утонуть, проще всего держаться на воде за счет постоянного движения. И конца этим усилиям нет – по крайней мере в нашем мире.
Воспринимать людей как акторов, стремящихся к максимальной утилитарности, и основывать на этом политику государства – все равно что строить дом на песке. Свободный образ жизни, который существует у нас на Западе, основан на том, что власть не сосредоточивается в одном центре. И лучше всего эта система работает, когда разделение властей вдохновляет людей на действия и эти люди знают, что им следует делать. Если люди считают главной целью в жизни удовлетворение собственных потребностей, извлечение максимальных преимуществ для себя, их мечты мельчают и свободное общество становится непрочным. Свобода, конечно, может сохраниться, поскольку, как отмечал Адам Смит, каждый из нас, добиваясь взаимовыгодных преимуществ в рамках конкурентной системы, способен достичь многого. Но если высшим идеалом общества служит взаимная выгода, оно будет обеднено. У всех у нас есть более масштабные и благородные стремления.
Семья
Семья традиционно считается краеугольным камнем свободного общества. Именно в семье люди получают первые уроки самоограничения и заботы о других, а как раз на этих понятиях зиждется толерантное, свободное и демократическое общество. В последнее время, однако, появились признаки ослабления семьи. Резко – до 29 % от общего количества – увеличилось количество неполных семей. Одним из важных факторов здесь стал рост числа детей, рожденных вне брака, – с 5 % в 1947 году до 30 % в 1991-м, – но главная причина состоит в увеличении количества разводов и расставаний супругов. Примерно 63 % матерей-одиночек либо развелись, либо разошлись с мужьями, 29 % не были замужем (включая пары, живущие в незарегистрированном браке), а 8 % составляют вдовы.
До недавних пор считалось самой собой разумеющимся: чтобы у ребенка был несомненный шанс вырасти ответственным членом свободного и стабильного общества, ему необходимо постоянное внимание обоих любящих родителей, которым по возможности помогает «расширенная семья» – дедушки и бабушки, дяди и тети. Сегодня эта точка зрения уже не является общепринятой. Не во всякой неполной семье возникают проблемы: есть примеры, когда один родитель предпринимает героические усилия и добивается успеха в воспитании ребенка, и есть полные семьи, где должной заботы о детях не проявляется. Но результаты научных исследований однозначны: в целом дети из неполных семей хуже успевают в школе, с большей вероятностью могут встать на преступный путь и менее развиты физически [239] . Серьезность проблемы осознается людьми самых разных политических взглядов, и один из лучших трудов на эту тему – «Семьи без отцов» – вышел из-под пера Нормана Денниса и Джорджа Эрдоса с предисловием дуайена демократического социализма профессора А.Х. Хэлси [240] .
Свобода связана с выбором образа жизни, но это не означает, что человек может по собственному произволу отказаться от всех своих обязанностей. Если мужчина и женщина дают жизнь новому человеку, было бы разумным ожидать, что они станут заботиться о ребенке, пока тот не вырастет. Отказ от этой обязанности нельзя расценивать как легитимный выбор образа жизни. Некоторые участники общественных дискуссий утверждают: настаивать на том, чтобы родители заботились о детях, пока они не повзрослеют, – значит проявлять авторитаризм. Но если, как я полагаю, свобода основана на добровольном принятии некоторых основополагающих обязанностей, то в их число, несомненно, входит и обязанность быть заботливым отцом и матерью собственных детей. Сейчас, однако, в подобных основополагающих вопросах наблюдается немалая путаница.
Сторонники гражданственного капитализма традиционно считают, что брак не только выбор, но и обязательство, торжественное обещание супругов поддерживать друг друга и будущих детей, сделанное перед лицом родных, друзей и представителей власти. Возврат к пониманию брака как обязательства не означает восстановление главенства мужчины в семье или того, что женщина не должна работать.
Брак стал более равным партнерством, и это справедливо, поэтому нет никаких оснований, препятствующих матерям работать, когда их дети находятся в школе, особенно если заработков одного супруга недостаточно, чтобы поддерживать семью материально. Но если брак воспринимается лишь как «временное удобство», он перестает выполнять свою уникальную задачу – воспитание граждан для жизни в условиях свободы [241] .
Ценность «брака-обязательства» для свободного общества состоит в том, что дети, глядя на родителей, приобретают способность к самопожертвованию и чувство долга. Они приобретают их, подражая поведению родителей, особенно матери. В этом смысле можно сказать, что свобода строится на самоотверженной любви матери к детям. Но если родители ставят на первое место собственные интересы, они вряд ли могут научить детей думать о других. Начиная с 1940-х годов Йозеф Шумпетер предупреждал об опасности, которой грозит свободному обществу подрыв института семьи. По его словам, в голове у многих родителей возникает вопрос: «Почему это мы должны ставить крест на своих мечтах и обеднять свою жизнь ради того, чтобы на старости лет нас оскорбляли и презирали?» [242] Если в голове большинства родителей именно этот вопрос приобретет первостепенную важность, дни семьи сочтены.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
