Книга Темный шепот - Джена Шоуолтер

Кухня выглядела так, словно в ней разорвалась бомба. Голодные воины — как дикари, подумал Сабин. Прежде чем спуститься вниз, он отправил всем сообщение — боже, как ему нравился технический прогресс; он втащил в двадцать первый век даже технофоба Мэддокса, — назначая встречу в полдень, чтобы обсудить выбитые из охотников под пыткой признания насчет демона Неверия и школы-интерната для наполовину бессмертных детей, а также предстоящее появление сестер Гвен.

Сестры. В тот самый миг, когда одна из гарпий ответила на ее звонок, глаза Гвен наполнились слезами, меняя свой цвет с янтарного на расплавленное золото. На ее лице промелькнули облегчение, надежда и грусть, и Сабин едва сдержал острое желание подойти к ней, обнять, успокаивая. Ему понадобилась вся его сила, все инстинкты воина, чтобы остаться на месте.

Он надеялся, что остаток дня пройдет спокойнее. Легким движением руки он захлопнул дверцу холодильника. Его немедленно окутал теплый воздух. Он взглянул на Гвен, которая задумчиво уставилась на мраморную столешницу. Или, может быть, на раковину из нержавейки. Размышляла, наверное, почему этот старый дом был модернизирован лишь частично, кое-что в нем безнадежно обветшало.

У него возникла та же мысль, когда пару месяцев назад он приехал в Будапешт. Он и сам тут кое-что переоборудовал и к концу года собирался нашпиговать эту огромную крепость современной техникой. Он путешествовал по всему миру, устраивал штаб-квартиры в разных уголках земли, но эта крепость быстро стала его домом.

— Пусто, — объявил он.

Девушка подняла на него глаза, но прошло несколько мгновений, прежде чем ее взгляд стал осмысленным. Словно смутившись, она провела рукой по еще влажным волосам.

— Я проживу без еды.

— Нет.

Он ни за что не позволит ей уйти не поев. Целый год она испытывала муки голода. Ей больше не придется пережить такое, пока он заботится о ней. У нее будет все, что нужно. Только потому, разумеется, что ему нужна была ее помощь и сотрудничество.

Настроение у него было лучше, чем прежде, поэтому он решил умиротворить ее «краденой» едой.

— Мы отправляемся в город, — добавил он. У Париса, в чьи обязанности входила закупка еды, видно, окончательно съехала крыша. — Только нужно будет закрыть тебя с ног до головы. — Ему совсем не хотелось, чтобы люди пялились на ее перламутровую кожу.

— Я могу воспользоваться макияжем, — сказала она, догадываясь о его намерениях. — К тому же Анья принесла тебе поднос… э… ну, в общем, я хотела сказать, что уже поела.

Так вот как Анья убедила ее поесть. Сказала, что это еда для Сабина, убедив Гвен в том, что она может украсть ее. Сабин мысленно поаплодировал богине, провернувшей такой трюк.

— Того, что ты съела, тебе на всю жизнь не хватит. Кроме того, в городе мы сможем подобрать тебе кое-что из одежды.

Ее лицо засияло от удовольствия, а восхитительная кожа, казалось, стала переливаться всеми цветами радуги. Его член болезненно напрягся, кровь опасно закипела, воображение услужливо нарисовало ему обнаженное тело Гвен, мокрое и блестящее. Он вдруг почувствовал ее вкус на своих губах, услышал ее крики.

— Одежда? — спросила она. — Моя собственная одежда?

Ее счастье переполнило чашу терпения демона Сомнения, он решил напасть, сорвавшись с привязи, воспользоваться тем, что Сабин отвлекся.

«К чему тебе новая одежда? Она не улучшит твое положение. Она даже навредит тебе. Как ты собираешься расплачиваться за нее? Своим телом? Или, может быть, рассчитываешь, что твои сестры заплатят? Что, если Сабин захочет их? Он не овладел тобой, хотя был возбужден. Что, если вместо тебя он возьмет в свою постель твоих сестер?»

Обычно демон был более осторожным, он тихонько шептал своей жертве, внушая ей разрушительные мысли, чтобы подорвать ее уверенность в себе. Теперь он воспользовался тем, что произошло между ними в душе, чтобы возбудить у Гвен ревность и женскую зависть. Гвен даже не надо было любить Сабина или желать чего-то большего, чтобы эта затея сработала. Никому не понравится мысль о том, что возможный любовник может оказаться в постели с кем-то другим. Сабин уже готов был выцарапать глаза любому, кто будет пялиться на Гвен.

«Ты знал, что это случится. Знал, что демон Сомнения продолжит охотиться на нее».

— Гвен, — сказал он, стискивая зубы. — Эти мысли… прости.

«Тебе не поздоровится, больной ублюдок».

— Ты ничего мне не будешь должна за одежду. Никому не будешь должна.

Ее зрачки расширялись, черный цвет поглощал золотой… белый… Скоро она превратится в гарпию. Не зная, что еще сделать, Сабин положил руку на ее шею и притянул к себе. Это сработало в самолете. Может быть…

Другой рукой он обнял ее за талию, прижимая к своему напряженному члену.

— Чувствуешь? Это для тебя. Ни для кого другого. Я не могу перестать реагировать на тебя, мне нужна лишь ты. — Он уткнулся носом в ее шею. — Это глупо, мы не можем быть вместе, но я не в состоянии ничего с собой поделать. Я хочу только тебя. — Если будет нужно, он повторит это тысячу раз. Жаль, что это не ложь.

Ничего. Никакого ответа.

Он прижался к ее губам, наслаждаясь каждым мгновением. И хотя поцелуй был вполне целомудренным, он все равно потряс его. Чувствовать ее… знать, какая кожа скрывается под мешковатой одеждой, ее розовые соски, которых так и хотелось коснуться языком.

Гвен втянула в себя воздух — его дыхание. Едва заметно выгнулась в его руках, обняла его, притягивая еще ближе к себе. Вот так, ее зрачки снова сузились. Дыхание уже не такое учащенное, мышцы расслабились.

Она не слышала его слов, но прикосновение сделало свое дело. Должно быть, физический контакт благотворно действовал на гарпию. Нужно это запомнить.

Но вместе с осознанием этого в нем вспыхнула ярость, такая обжигающая, что его внутренности едва не покрылись волдырями. Год, целый год без физического прикосновения, должно быть, был адом для этой девочки, ненавидевшей свою темную половину. Гарпия, наверное, кричала в ее голове, постоянная ненавистная спутница.