Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Мальчик побежал… и тут земля под его ногами вздыбилась – и его кто-то схватил обеими руками и зажал рот.
* * *
– Русский? Как зовут?
– Алексей… – так его всегда называл отец, только – Алексей.
Люди, схватившие его – были странными, на них были никогда им не виданные костюмы под цвет травы, в руках у них были ружья и, наверное… винтовки. Но они не были казаками – потому что у них не было формы.
– А лет сколько, пацан?
– Двенадцать – ответил Алексей и обиделся – я не пацан, я казак.
– Казак? А где твои родители, казак?
– Не знаю. Я из райцентра убежал. Домой иду в станицу.
Алексей помолчал, и, видя, как взрослые дяди смотрят на него – с надеждой спросил.
– А вы спецназ, да?
Ну, и вот что тебе ответить, сынок…
Я смотрел на казачонка и думал – соврать? Спецназ… нет, мы не спецназ. Мы те, кто все это затеял – теперь я уже это все понимаю. Вопрос в том, ради чего.
Кого он УЖЕ потерял в этой бойне?
Но и разочаровывать…
– Да, мы спецназ.
– Там, у нас, в райцентре, чеченцы! – затараторил паренек – много! Давайте, я вас проведу! Я дорогу знаю.
Папа его уже не сражался. Папа лежал в проулке, рядом со зданием поселковой администрации – и подтекал на асфальт. Не купил папа Вепрь или Сайгу нарезную – хотя мог бы, срок владения у него вышел. А гладкоствольная «плевательница», стреляющая только одиночными – что она против АКМа?
– Мальчик, у нас приказ…
Я не смог… нет, вы бы видели его глаза.
– Мы туда чуть позже пойдем, ладно? А пока… Бурый, займись…
– Есть.
В наушниках прозвучал сигнал вызова.
– Кабану – три девятки. Кабану – три девятки.
– Я Кабан – негромко ответил я – в двадцать пятом и двадцать шестом квадратах чехи, веду наблюдение. Пока не работал.
– Принято.
– У меня тут пацан из местных. Мелкий. Надо бы забрать.
– Пока возможности нет, держи при себе.
– Принял.
– Отбой.
Я поставил связь «только на прием» и задумался, смотря на казака Алексея двенадцати лет от роду. Ну и что мне с тобой делать, казак Алексей? Учитывая, что теперь твое поселение стало вражеским тылом?
* * *
– Движение, на одиннадцать часов – противник. Ориентир три – стоп.
Я чуть сдвинул цевье Mk11mod0[82], чтобы увидеть ориентир три – автобусную остановку на трассе.
– Дальность.
– Триста семьдесят пять.
Вполне рабочая. Даже очень. Прицел, поставленный на минимальную кратность – на тройку – показывал остановившиеся джипы, на головном – ичкерийский флаг с волком – не ошибешься. Вышедшие из машин чехи… тоже похожие на волков… в черном.
Я сам это миновал… я же по контракту в армии пошел, после того как на гражданке все потерял. А вот тот, кто учил меня снайперскому искусству в России, старый и опытный подполковник Боровик – вот он то хлебнул всех прелестей чеченской войны изрядно. И от того, что он рассказывал нам, контрактникам, пиджакам как нас называли в армии или ещё студентам – от этих рассказов кровь стыла в жилах.
Народ – воин, народ – монолит. В котором воюют все – мужики, бабы, дети – каждый по своему. Дети – постоянно трутся у блоков, у комендатур, смотрят, всегда готовы свистнуть, что плохо лежит, а то и мину-липучку под брюхо БТР прикрепить. У некоторых сотовые телефоны, которых и у взрослых то нет. Бабы… лагерь для временно перемещённых, считай голое поле и палатки, одно бабье – а все уже беременные, все с пузами. Откуда – как ветром надуло. Рожают всегда через восемь, через семь месяцев – как волчицы. Мальчик родился – будущий воин. Девочка – нарожает нации воинов. Пацанят – учат резать скот, с детства внушают, что русские – враги. Не боятся они – никого и ничего…
Мать – никогда не приедет забирать сына из банды, как бы хреново не воевал ее командир – а хреново воевали многие, с большими потерями. Если кто-то в селе только попробует выступить против войны, скажет что хватит крови – зарежут, и откажутся хоронить по обряду. Отец – готов сам надеть на дочь пояс смертника и отправить на русский блокпост – были случаи, когда молодые чеченки соблазняли солдат, чтобы самим потом проникнуть на пост с гранатой или провести банду.
Может, из-за рассказов подполковника – мы и выжили в жестоком, чужом, фанатичном Ираке – вооруженные всего лишь винтовками, да тремя непоколебимыми российскими истинами, въевшимися нам в кровь и хорошо подходящими как для жизни, так и для войны.
Не верь.
Не бойся.
Не проси…
На моих глазах – один из чеченских боевиков с хохотом – зарядил в подствольник гранату, опер приклад о капот, отправил гранату в сторону села. Заряжать свой подствольник – принялся и другой…
Хватит…
– Кабан, всем, разобрать цели. Работаем после меня.
Винтовка – уже была снята с предохранителя, глушитель – скрадет звук выстрела. По моему иракскому опыту – опытный снайпер, вооруженный такой винтовкой – способен сделать два, три, даже четыре точных выстрела, прежде чем противник прочухает. Винтовка отличная – двадцать патронов в магазине, глушитель в комплекте, отдача – вдвое меньше, чем у СВД…
Шпок!
Вынимающий что-то из багажника джипа боевик – поскользнулся и упал, пока его сородичи – обсуждали наставление по стрельбе из подствольного гранатомета.
Шпок! Шпок! Шпок!
Ещё трое – попадали, подобно сбитым кеглям. Остальные – рванулись в разные стороны, и тут же – застучало несколько стволов с нашей стороны. Из-за глушителей – у нас выстрелы были слышны как громкий лязг, а там – вряд ли вообще что-то было слышно.
Всё?
Я заметил, как из-за капота выглядывает боевик.
Шпок!
Больше не выглядывает.
– Кабан, доложить.
– Слева, движение остановилось!
– Справа – движение остановилось!
– На цели – движение остановилось!
– Кабан, всем, досмотреть и уходим. Документы, мобилы, любые носители информации – не мне вас учить.
– Есть. Трупы минируем?
Я задумался. По понятиям войны – беспредел, но не меньший беспредел – ради смеха обстреливать село.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
