Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
Т.: Хорошо.
П.: Хочу сказать, что это не так просто, но все-таки.
Т.: Но все-таки вы сами делаете что-то.
П.: Да, я сама делаю некоторые вещи.
Т.: И это новость?
П.: В последнее время да.
Т.: Вы давно уже этого не делали.
П.: Довольно-таки. Я так хорошо преуспела, что даже чуть ли не… Существовали объективные, причины, из-за которых я могла избегать.
Т.: Объективные, логичные, рациональные причины, из-за которых было оправданно…
П.: «Я могла бы пойти, но раз ты уже все равно выходишь, раз ты все равно там будешь, зайди взять для меня что-то». Да, это довольно-таки… нельзя сказать, что я это делаю, не задумываясь.
Т.: Какой эффект оказало на вас столь быстрое изменение? Потому что, действительно, мы с вами встречаемся с… Это третья неделя, не так ли?
П.: Да, действительно, то есть… В первый момент было много энтузиазма, даже небольшого, если честно сказать, после всего этого времени. Потом я почувствовала некоторый страх, что все проявится в какой-то другой форме, поскольку я за три года пережила опыт таких ситуаций, когда всякий раз, когда я думала, что я справилась с чем-то появлялось что-то другое, в каком-то другом виде… и, стало быть, я не знаю… Потом, хочу сказать, не все дни такие: может быть, десять дней назад я чувствовала себя лучше, чем сегодня, но… чувствовала себя лучше… однако еще терпимо, то есть, хочу сказать, еще и потому, что чувствовать себя «да как вам сказать», но довольно… это не так неприятно, нежели чувствовать себя удовлетворительно, а потом рухнуть вниз.
Т.: Конечно.
П.: Потому что это действительно, как бы это выразить, лишает почвы под ногами, дает идею того, что больше нет… что все нужно переделать.
Переопределение второго предписания
Т.: Итак, что случилось в известные нам полчаса?
П.: Серия проблем.
Т.: А, давайте обсудим.
П.: Обсудим эти проблемы. Первая проблема: в первый день я сделала все, чтобы забыть о задании, так что вспомнила о нем только вечером. И тогда возникла первая большущая проблема, поскольку вы мне сказали, что нужно было делать его всегда в один и тот же час, и тогда я почувствовала себя явно потерянной: «Что же теперь делать? Начну завтра, или сделаю в 8 вечера, или же позвоню и спрошу у него». В общем, я приняла мое личное решение делать задание в один и тот же час вечером, но не знаю, правильно ли я поступила. И это было первой проблемой, которую я все же с первого же дня решила таким образом, я приняла решение, которое все равно должна была принять. Все шло достаточно спокойно до позавчерашнего дня. Два дня назад…
Т.: Так, хорошо, главное, чтобы задание делалось всегда в один и тот же час. Два дня назад…?
П.: Потом возникла проблема другого рода. Думаю, что и здесь, с некоторой точки зрения, присутствует попытка избегания, в том смысле, что я старалась думать об устрашающих вещах, но, честно говоря, то, что приходило мне в голову, было совсем не страшным, то есть, хочу сказать, мало пугало меня. Хочу сказать: идея о том, что что-то может случиться с Н. несомненно провоцирует у меня страх, я говорю себе: «Хорошо, если я подумаю о чем-то подобном, мне точно станет очень плохо». В первый день, во второй день, я думала о том, что «он обдерет себе ногу». «Нет, я должна думать о большем». То есть, хочу сказать, была именно попытка остановиться.
Т.: Стало быть, вы хотите сказать, что в течение получаса вам не удалось почувствовать себя плохо.
П.: Не особенно… то есть, не особенно плохо. Но это потом стало своего рода проблемой: то есть, я старалась ретироваться перед попыткой почувствовать себя плохо. Другая вещь, это то, что я старалась думать о самых плохих вещах. Не знаю, открыла ли я это сейчас для себя или же я всегда это знала, потому что, думая потом об этом, [поняла, что] это было не такой уж и новостью… то, что в тот момент, когда я думаю о какой-то вещи, она мне не так-то уж и страшна. То есть, хочу сказать: если я хочу успокоиться, — это всегда со мной случалось, — я должна добраться до самого страшного, что со мной могло бы случиться. То есть, если кто-то уезжает на машине, я должна говорить себе: «Это опасно — ездить на машине, можно на автобане разбиться об грузовик», потому что мне кажется, что я таким образом изгоняю из себя страх, то есть… И стало быть, это не помогало мне в попытке почувствовать себя плохо, поскольку когда я говорила себе: «Подумаем о самом страшном, о смерти, о ранениях», это было относительно… То есть, когда я уже это сказала, мне уже было не так страшно, скажем так.
Т.: Конечно.
П.: Потому что, я думаю, это более или менее механизм, которым я всегда немного пользовалась. Не знаю, всегда ли он действовал. Раньше он, безусловно, прекрасно действовал, но сейчас, не знаю.
Реструктурирование использованных стратегий в качестве способов управления страхом
Т.: Ну что ж, думаю, что я должен дать объяснение всем этим странностям, не так ли? Значит, так, полчаса и «вахтенный журнал» направлены, главным образом, на две цели. Это две стратегии, имеющие специфические цели. Вахтенный журнал, прежде всего, не является просто сбором данных, он представляет собой то, что мы называем «техникой смещения симптома», в том смысле, что в силу того, что сам факт ведения записей уже провоцирует чувство неловкости, в этот момент внимание смещается с прислушивания к самому себе на задание, и симптомы редуцируются. Это особенная военная хитрость (стратагема). Полчаса выполняют другую, еще более особенную, функцию, потому что опираются на логику парадокса. Что означает логика парадокса: это similia similibus curantur.[31] Вместо того чтобы стараться затормозить, подавить что-то, это что-то намеренно провоцируется и доводится до крайности. Мы знаем, что если проделывать это, некоторые симптомы исчезают, потому что симптом, становясь намеренно вызываемым, больше не может быть симптомом. Чтобы быть симптомом, он должен быть чем-то не зависящим от воли, вынужденным, непреднамеренным, проявляться сам по себе. Стало быть, эти две игры, в которые я с вами сыграл, являются стратагемой для разрушения симптоматической ригидности, для ломки системы восприятия реальности и реакций на нее, которая вынуждала вас к некоторым действиям.
П.: Вчера я спросила себя, потому что однажды вечером, ложась спать, я думала о работе, которую должна была делать, которая накопилась, и мне надо было привести в порядок некоторые вещи… то есть, со мной редко случается… я не страдаю бессонницей, но, скажем так, у меня был этот период, чуть более длительный, чем обычно, что означает, что я засыпаю в течение четверти часа, вместо того чтобы заснуть за пять минут, и это значит, что есть что-то, что… я думала об этом. И в тот момент мне это казалось достаточно устрашающим, поэтому я сказала себе: «Ладно, все в порядке. Нашла, о чем переживать». Вот, а на следующий день совершенно ничего не было, даже наоборот, моей реакцией было: «Да какое мне дело до того, что у меня есть дела на работе?»
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 86
