— И?!.
Гольдштейн забормотал что-то на иврите, явно нелестное в мой адрес.
— Почти все сильные одаренные заболели в первые два дня! А заражение продолжается! Причем даже у тех, кто контакта с заболевшими не имеет! И это значит, что где-то в городе все еще работает адская кухня, выпускающая вирус в воздух! Найдите розу ветров за последние дни, поднимите данные по очагам заболевания, вычислите это место!!! А после — вычистите! Ищите!
"Ищи здесь!" — всплыла у меня фраза из забытого за тревогами последних дней дурацкого телефонного разговора.
— Хотя бы примерно, сколько алексиума нужно, чтобы устроить этот Армагеддон?
— Если не применялись какие-то неизвестные мне фильтры и усилители, то тонны четыре, не меньше! Я даже склоняюсь к большим значениям.
— Четыре тонны это, конечно, много. Но в объеме… три куба?
— Необработанный и все пять-шесть занимать может.
— Все равно не слишком много — деревенский подпол больше бывает. А оборудование?
— Пройдемте, оцените.
В рабочих помещениях прикинул размеры аппаратуры. Основной вывод: в квартире не разместить. И не из-за веса с размерами — установки были самых разных габаритов — но многие агрегаты шумели и потребляли немеряное количество энергии. Круг поисков немного сузился.
Милославскому позвонил прямо из лаборатории, но на месте не застал. К счастью, трубку поднял Кугурин, знавший мой голос.
— Антон Алексеевич, есть задание по вашему ведомству!
— Слушаю, ваше превосходительство! — с едва заметными нотками иронии отозвался он. Не проняло, я сейчас как гончая встал на след и ни на что другое не обращал внимание.
— Двадцать восьмого рано утром, примерно в пять, мне звонили. Мне нужно знать — откуда? И кто? Самый первый звонок, остальные меня не интересуют.
— С чего вы думаете, что у нас есть эти данные? — ирония из голоса пропала, а я явственно представил, как он насторожился.
— Антон Алексеевич, давайте отбросим эти игры! Если я спрашиваю, значит, мне нужно! Я и сам могу эту информацию найти, но у меня это займет намного больше времени, чем у вас.
— Я доложу Тихону Сергеевичу. Он вам перезвонит, когда сможет.
— Спасибо.
Легко сказать: подними розу ветров! У кого ее искать? По логике — у воздушного и морского флота, у городской метеослужбы, но вот насколько они работали эту неделю? Озадачил Ольгу сбором и анализом информации, но гораздо больше надежды возлагал на данные по звонку — в то, что Приказ ГБ прекратил меня прослушивать или еще как-то фиксировать, я не верил. Не понимаю, зачем преступник позвонил именно мне — тут точно какой-то личный мотив, а я за собой ничего такого не знал, но он явно хотел, чтобы я его нашел.
Вспомнить дословно разговор даже с моей памятью не получалось — слишком много событий произошло за эти дни, слишком много бесед по телефону наслоилось. Но все же… вертелось на краю сознания что-то… еще тогда зацепился… эх, если бы Берген со своим срочным вызовом с мысли не сбил!
На исходе третьего часа не выдержал и позвонил наудачу Наташке с левого телефона. Сказочно повезло — сегодня Григорий ночевал у нее. Задал ему тот же вопрос, что и Кугурину: похоже, у главы ПГБ настала горячая пора, и мой запрос не стоял в приоритете. В кои-то веки пожалел, что в Питере так и не навел связей ни с кем навроде Рогова — рабочими лошадками Приказа — было бы проще.
В ожидании весточки от Осмолкина опять стал нарезать круги по кабинету, насилуя память. Было! Было там что-то такое…
— Ты что-то с Приказом обговаривал? — озадачил проснувшийся и зашедший с ворохом бумаг Олег.
— Э-э-э… да, — ума не приложу, что и как Зема мог узнать о моих переговорах.
— Тогда ладно.
— Что ладно? — окончательно потерялся я.
— Они отозвали свой взвод из гарнизона. Вроде немного, но уже чувствительно, Бурсак жаловался.
— Отозвали взвод?.. Нет, я совсем по другому поводу…
— Хм. Тогда мне это не нравится.
— Ты знаешь, мне тоже. Давай подпишу и начну разбираться.
Визируя приказы, затормозил прямо на очередном росчерке, смазывая линию.
Выяснить, кто и откуда мне звонил, для Милославского — дело пяти минут, даже из Москвы. Прослушать запись, если она велась — еще пять минут. То, что просто так я беспокоить его не буду, он однозначно понимал. То есть…
Я!!!
Своими руками, а точнее — длинным языком!
Отдал на сторону.
Секрет синтеза.
Биологического оружия!
Я всегда такой идиот, или только по вторникам?!
Отбросил ручку и откинулся в кресле, невидящим взглядом уставившись на Земелин лоб. И вдруг, следом за одним озарением накатило другое:
"Если, безусловно, не сдохнешь раньше!"
Вот! Вот оно! Слово, что выбивалось из канвы! Сто из ста сказали бы просто: "Если не сдохнешь раньше!", но знаю я одного единственного человека, что вставлял "безусловно" к месту и не к месту!
Имел он возможность провернуть такое?
"Так не шуточки! Здесь около десяти тонн алексиума!" — зазвучал в голове голос безымянного грушинского ассистента.
Примем за данность, что имел.
Научный комплекс расположен в северо-западной части, откуда болезнь пошла на жатву. Еще один плюсик в копилку.
Грушин, вообще-то, физик, но не стоит забывать, что последний десяток лет он курировал все(!) направления работы с алексиумом по империи. И есть еще предупреждение Бушарина: "Петр Ильич скорее по биологии алексиума"! А выражение "биология алексиума" можно трактовать широко, ограничение только в силе воображения. Плюсуем.
За каким… он позвонил мне? Ну-у… Бушарина он упустил, а я подобрал… Денег на исследования не дал… Но, опять же, беду с "Компасом" он него отвел. На мотив не тянет, но пока примем как рабочую версию, что гипотетический зуб на меня у него был. Чужая душа — потемки. С натяжкой еще на полплюсика набирается.
А теперь представим, что позвонил академик мне со своего рабочего места. Что моментально определил Милославский. И он Грушина, вероятно, получше моего знает.
Сколько времени нужно звену бомбардировщиков, чтобы долететь сюда с ближайшего не закрытого карантином аэродрома? Уж всяко не три часа!
Боевой вирус, созданный дилетантом. Возможно — вообще побочный эффект какого-нибудь опыта. Который наверняка, имея записи и установку, можно доработать. Вопрос: хочу я жить в мире, где такое оружие есть у спецслужб, пусть и моего государства?
И если Милославскому я с большим скрипом верю…
Ага! Только потому, что по вторникам я, определенно, идиот! И есть подозрение, что в другие дни тоже.
