Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
– Лезвие всегда было продолжением моей руки. Первый надрез, пробраться внутрь тела, на ту игровую площадку, что спрятана в плоти. Но есть определенные принципы. Чтобы понимать, что приемлемо, а что нет. Оставаться в рамках правил.
Женщина встает, потягивается, садится обратно.
– Дженнифер, я хочу, чтобы вы мне помогли.
– Как?
– Вы что-то знаете. Я хочу, чтобы вы сосредоточились. – Она забирает у меня полиэтиленовый пакет, расправляет его. – Вы узнаете эту вещь? Медальон святого Христофора. На обратной стороне выгравированы ваши инициалы. Как думаете, как могла на нем оказаться кровь Аманды?
– Не знаю.
– Вы носили его?
– Иногда. Как напоминание. Как талисман.
– Кто мог убить Аманду? Есть какие-нибудь мысли на эту тему?
– Есть.
Женщина подается вперед.
– Вы кого-то защищаете? Дженнифер, посмотрите на меня.
– Нет. Нет. Оставим все как есть.
Она открывает рот, хочет что-то сказать. Потом прямо смотрит мне в лицо. То, что она там видит, убеждает ее в чем-то. Прежде чем уйти, она накрывает мою ладонь своей.
* * *
Я сижу в большой комнате. И хотя по соседству сидят группки других пациентов, я одна. Мне хочется, чтобы меня оставили в покое. Мне есть о чем подумать. Что запланировать.
Жужжит дверь во внешний мир, входит женщина. Высокая, темно-русые волосы подстрижены вровень с челюстной костью, в руках у нее портфель из мягкой кожи. Она идет прямо ко мне, протягивает ладонь для рукопожатия. Обращается ко мне:
– Дженнифер.
– Я вас знаю?
– Я ваш юрист.
– Это по поводу наших завещаний? Мы с Джеймсом только-только их переписали. Они в банковской ячейке.
– Нет. Дело не в завещаниях. Могу я присесть рядом? Отлично. Давайте я вам помогу. Так гораздо лучше.
Подбегает пес, устраивается у моих ног.
– Какой милый. Посмотрите, как он вас любит. – Она устраивается на сиденье поудобнее, кладет портфель на колени и открывает его. – Боюсь, что это не визит вежливости. Дело в том, что вы вызвали интерес у следствия. У меня плохие новости. Видимо, офис окружного прокурора решил выдвинуть против вас обвинение. С одной стороны, это просто формальность. Вас обследуют и признают невменяемой.
Я не понимаю ни слова, но ее лицо серьезно, поэтому и я стараюсь держать себя в руках.
– Плохие новости в том, что вам больше не позволят находиться здесь. Вас отправят в государственную клинику. Я попытаюсь отправить вас в здешний Центр медицинского здоровья Эглин. Но прокурор настаивает на заведении Ретеш, порядки в котором значительно строже.
Она замолкает, смотрит на меня.
– Мне кажется, что вы не понимаете многого из того, что я сказала, – кивает, затем продолжает: – Надеялась, что вы сегодня будете в хорошем состоянии. Чтобы понимать. С юридической стороны ваши интересы представляет ваш сын. Но я предпочитаю, чтобы и мои клиенты сами подписывали документы. Здесь. Вот ручка.
Она вкладывает что-то мне в руку, подводит кисть к листу бумаги и касается его поверхности.
– Вы подаете петицию на оправдание по причине психической невменяемости. Окружной прокурор не будет с этим спорить. Как я и сказала, единственная цель этого разбирательства – выяснить, где вы будете содержаться потом. Мне жаль.
У нее живое, выразительное лицо. Профессионально наложен макияж. Мне это никогда не удавалось. Да, собственно, особо меня это и не заботило – он осыпался на хирургическую маску и на очки во время операции.
Теперь она говорит что-то, но я не могу уловить суть. Она кивает, думая о чем-то своем, треплет пса за ухом. И снова говорит, что ей жаль.
Она явно ждет, может, какого-то ответа от меня. Без сомнения, она считает, что принесла дурные вести. Но у меня нет ни малейшего желания позволять им меня побеспокоить.
Несколько минут мы так и сидим. Потом она медленно складывает документы в портфель и защелкивает его.
– Мне было очень приятно работать с вами, – говорит она, и вот ее уже нет. Я пытаюсь вспомнить, что мне сказали. Я – подозреваемый. Ну, конечно же, я. Я.
* * *
Я хитра. Избавилась от Пса. Пнула его перед одной из сиделок. Я потом взяла его на руки и сделала вид, что хочу швырнуть об стену. Тут же послышались крики. Пса силой забрали у меня. Его не пускают ко мне на ночь, запрещают заходить в мою палату. Я скучаю по нему. Но он может разрушить мои планы.
* * *
– Мама?
Я поворачиваю голову, вижу своего прекрасного сына. Он изменился с возрастом, но его еще можно узнать. Кто-то приходил ко мне утром, незнакомка, но она быстро ушла, когда я ее не узнала. Когда я ей не подыграла. Дерзкая, безрассудная женщина.
– Как твои экзамены?
– Мои что? Ой, все хорошо. Все сдал.
– Я не твой преподаватель. Можешь не бояться, что я буду срезать тебя по своему предмету.
– Я немного… Нервничаю… когда прихожу к тебе. Никогда не знаю, как ты меня встретишь.
– Ты мой сын.
– Марк.
– Да.
– Ты помнишь, когда я последний раз приходил?
– Ты никогда сюда ко мне не приходил. Никто не приходил.
– Мам, это неправда. Фиона приходит по нескольку раз в неделю. Я прихожу как минимум по разу. Но в последний раз ты сказала, что больше никогда не хочешь меня видеть.
– Я бы так никогда не сказала. Никогда. Не важно, что бы ты ни сделал. А что ты сделал?
– Уже не имеет значения. Я рад, что это забыто. Ты была не особо… милой. Но сейчас все в порядке.
– Говори.
– Нет. Давай жить дальше. Рад, что ты сегодня в хорошем состоянии. Хотел спросить, помнишь ли ты что-то.
– Что именно?
– Что-то случившееся, когда мне было лет семнадцать. Точно больше шестнадцати, потому что я уже водил. Я взял твою машину, чтобы свозить девушку в кино. Помнишь Дебору? Она тебе никогда не нравилась. Тебе вообще-то не нравился никто из моих девушек, но Дебору, с которой я встречался всю старшую школу, ты прямо ненавидела. Тем не менее у тебя в машине были какие-то коробки с барахлом. Дебора начала в них копаться. Было ли это просто любопытство или какой-то злой умысел, не знаю, но то, что она нашла, определенно ее повеселило. Пластиковая косметичка с косметикой, по словам Деборы, очень дорогой.
– Косметика? Среди моих вещей? Очень маловероятно.
– Ну, я не разбираюсь в этом всем, но узнал тушь для ресниц, губную помаду, пудру. Разные кисти. Дебора сказала, что всем этим пользовались много раз. Она показала мне наполовину использованную помаду пурпурного цвета. Я чуть в кювет не съехал. Никогда не видел тебя накрашенной. Ни капли косметики. И тут вдруг пурпурная помада.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
