Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
— Нет.
Слушали, конечно, не все в зале, но гул голов все равно сменился грохотом.
— Как? Как так? — за столом обвинения подскочили сразу несколько человек. — За дачу ложных показаний! На опознании!..
— Протестую! Свидетеля запугивают!
— Тишина в зале!
Когда все немного успокоилось, судья предложил обвинению продолжить.
— Как вы объясните, что опознали обвиняемого?
— Мне его на видео показывали, вроде похож, лицо тоже открыто, а сейчас вижу — не он. Тот с меня ростом был, а этот вон какой бугай.
— Но вы заявляли, что он был одет в вечерний костюм.
— Ну, показалось. Я видел-то его всего секунду или две, а там темновато. На видео показалось, он. Наверное, тот просто в чем-то черном был.
— Гринько, вы знаете об ответственности за заведомо ложные показания?
— Протестую! Обвинение запугивает свидетеля.
— Принято. У защиты есть вопросы к свидетелю?
У защиты была тысяча вопросов. Знаменитый адвокат со вкусом и не торопясь расспросил об опознании. Капрал отвечал и, похоже, совершенно честно. Конечно, опознание проводилось в порядке бесконечно далеком от предусмотренной законом процедуры. Я прикинул, во сколько эта честность встала дяде Мише. Если парень не идиот, то миллиона три. Юаней, конечно. Рубли и доллары ему после сегодняшнего не пригодятся. Ну и успеть выбраться из страны, плюс китайский вид на жительство для всей семьи.
Боец обстоятельно отвечал. Да, он совершенно уверен, что штурмовая винтовка у меня в руках на видеозаписи принадлежит ему. Почему? На его оружие установлен нештатный обвес. Какой именно? Кронштейн для крепления прицела, сам оптико-электронный прицел, приклад, передняя ручка и прочее. Адвокат с наслаждением выспрашивал о мелочах.
— Мог ли подозреваемый вести огонь из вашего оружия?
— Нет.
— Почему?
— В соответствии с уставом и правилами на оружие стоит СРС.
— Что стоит?
— Система распознания стрелка. Электроника. Только на кого настроено может стрелять.
— У защиты больше нет вопросов.
— Обвинение?
— Да. А как вы объясните, что один из ваших товарищей убит именно из вашей винтовки?
— Не может быть, — тупо произнес капрал.
— Протестую, — подскочил Гриша, — в деле отсутствует баллистическая экспертиза.
— Полные данные баллистической экспертизы еще не получены, но калибр совпадает, это уже известно совершенно точно.
— Калибр, — ухмыльнулся боец, — так тому калибру сто лет в обед. Под него стволов не перечтешь.
Зря потратились. Автомат наверняка отстреливали, рано или поздно станет понятно, что он врет. Потом, даже если в мою пользу будут свидетельствовать Иисус, архангел Гавриил и пророк Мухаммед, все равно ни за что не отпустят.
Объявили длинный перерыв, скорее на ужин, чем на обед. Меня отвели в специальную комнатку, забитую адвокатами. Всюду были пироги, куски пиццы, сэндвичи, гамбургеры, салаты в пластиковых коробках, картонки с иероглифами. За едой служивые не отвлекались от бумаг и электронных дисплеев, перекликаясь терминами своего боевого жаргона.
Гриша что-то мне увлеченно втолковывал. После еды зубы, или что там у меня во рту оставалось, разболелись еще сильнее, а в сон начало клонить совершенно невыносимо. Я пытался проникнуться паутиной подпунктов, но выходило скверно. Кетман был так боевит и собран, что я спросил:
— Гриша, такое впечатление, будто ты всерьез надеешься меня вытащить.
— Конечно. Конечно, — он посмотрел мне в глаза.
Позвали в зал. Обвинение и защита вновь погрузились в обычную тягомотину. Они обсудили моего несовершеннолетнего ребенка, есть ли у меня постоянное место работы и жилье, привлекался ли я прежде. Когда они добрались до амнистии двадцать пятого года, я, видимо, заснул.
— Вставай, засранец.
Меня больно тыкали под ребра. Я, еще не до конца проснувшись, перехватил и рванул, только потом повернувшись. В руках у меня была, как выяснилось, резиновая полицейская палка. Караульный, влетевший в стекло лицом, дергал в ужасе пистолет из застегнутой кобуры. Я показал ему ладони в знак примирения и протянул палку. Он рванул ее изо всех сил, боясь, наверное, что я передумаю.
— Вы закончили? — ехидно спросил судья. — Можно начинать?
— Я, судья Адмиралтейского районного суда города Санкт-Петербурга… — монотонно зачитывал он, — в присутствии… с участием… проживающего…
Я проваливался в удобную мягкую вату, до меня доносились все более глухие слова, потерявшие смысл: «о возбуждении перед судом ходатайства об…», «проживающего по адресу…», «…уголовное дело, возбужденное…», «…к категории особо тяжких преступлений, за совершение которых…»
Меня разбудил многоголосый крик. Перекрикивая друг друга, орали в коммуникаторы журналисты, что-то возмущенное кричали судье несколько костюмов и мундиров, выскочивших из-за стола обвинения. Главный прокурор в клоунском наряде, покраснев до помидорного отлива, визжал в телефон, заткнув волосатое ухо указательным пальцем свободной левой руки.
— Тишина! Порядок в зале! — стучал по столу судья. — Катков, повторяю вопрос, вы готовы внести сейчас пятьдесят миллионов рублей?
— Нет, — я не понимал, что он от меня хочет.
— Как? — опешил судья.
Гриша постучал пальцем по лбу.
— Да, конечно.
— Пристав, прошу вас.
Мне протянули сканер, оформленный облезшим цветиком-семицветиком (идиотская шутка двадцатилетней давности). Я неправильно набрал код, вздрогнул, что забыл, но, собравшись, вспомнил. Сканер довольно мурлыкнул.
— Залог поступил. Прошу освободить подозреваемого.
В клетке приоткрылась дверца, зал взорвался новым залпом шума. Происходившее было невозможным, но меня тащили уже прочь из зала, через коридоры полные людей, мимо микрофонов с эмблемами телеканалов. Напротив парадного крыльца суда стоял мерседес с распахнутой задней дверью. Мы с Гришей нырнули внутрь, и машина сорвалась с места.
— Ничего не понимаю, что за чудеса…
— Обычные чудеса, — ответил Гриша. — Не дороже денег.
Через два квартала мы влетели на подземную парковку бизнес-центра, реконструированного компанией лет пять назад. Пролетев подземный этаж, машина остановилась возле такого же, только не черного, а серебристого мерседеса, стоявшего с включенным двигателем.
— Давай, Коля, торопись, — Гриша сжал мне руку, — удачи тебе.
Я пересел. На заднем сидении Сергей Петрович Ушаков не глядя сунул мне руку.
— Гони.
— Сергей Петрович, тебя-то зачем в это втравили?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
