Книга Стрекоза для покойника - Лесса Каури
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
– Виктор Литвин! – воскликнула Муня. – У нас же его картина есть! У родителей в спальне висит!
Лука застывшим взглядом смотрела на фото. Она вспомнила, где видела надпись «Кхз. Красная Явь»… и этот дом.
В комнату заглянула Этьенна Вильевна:
– Не нашли, девочки?
Муня покачала головой, вытащила газету из пальцев Луки.
– Мам, это, наверное, завалялось? Я выкину?
Этьенна Вильевна подошла, глянула и вдруг изменилась в лице. Выхватила газету из рук дочери, молча свернула. Губы у нее дрогнули. Лука с удивлением разглядывала ее. Старшая Прядилова быстро прошла к столу и убрала газету обратно.
– Это мне нужно! – отрывисто сказала она. – Пойдемте в гостиную поищем! Или мне придется сейчас все бросать и ехать с ним покупать новые очки! Но перед этим он мне весь мозг вынесет!
– Солнышко, ты выражаешься неполиткорректно! – донесся из-за дверей голос Петра Васильевича. – И потом, очки я уже нашел! Видишь, какой я молодец!
– И где они были? – в один голос спросили Прядиловы.
– У Семен Семеныча в корзинке! Должно быть, я их туда смахнул с тумбочки и не заметил!
– Ура! – расцвела Муня, а Этьенна Вильевна облегченно вздохнула: – Значит, можно чай пить спокойно!
– Идемте, я вас напою! У нас как раз пирожные есть из нашей любимой кондитерской! – подмигнула девушкам Этьенна.
Ее оживление показалось Луке наигранным. Глядя на хозяйку дома, она вновь видела появившееся всего на мгновение выражение ее лица. Замкнутое, холодное, чужое… Страшное. Вспомнилось вдруг, с какой легкостью Этьенна навела на нее морок в доме Эммы Висенте… Вспомнился странный взгляд и поведение тогда, на похоронах… Что она знает о старшей Прядиловой, кроме того, что та мама Муни и потомственная Видящая? Ничего. Что она знает про ее отношения с Эммой, кроме того, что в молодости они дружили?.. Но люди со временем меняются! Поэтому она и об этом не знает ничего! Что она, наконец, знает о проклятой стрекозе с глазами из наборных самоцветов? Почему Эмма носила ее, не снимая? Почему кто-то посмел похитить ее на виду у всех?
Тяжесть знания, точнее, незнания, обрушилась, будто цунами. Впервые с тех пор, как узнала о периферическом мире, Лука почувствовала себя в ловушке. Она и раньше не любила делиться с близкими своими проблемами, но знала, что в крайнем случае всегда может это сделать. А сейчас ей не с кем было поделиться… С Муней? Так она дочь Этьенны, разве можно ей говорить о подозрениях насчет матери! С Анфисой Павловной? Та давно живет в покое и мире с самой собой, подобные откровения ее только расстроят и напугают. С Димычем? Отчего-то не хотелось вмешивать его в эту историю… Ведь никто из ребят до сих пор не знал о том, что Эмма Висенте умерла у нее, Луки, на руках. А если бы узнали? Как бы смотрели на нее? С любопытством или с опаской? Нет, лучше не нужно!
Мелькнула мысль о капитане Арефьеве. Вот кто наверняка сможет понять все хитросплетения этой истории и вычленить главное, то самое, чего она никак не может увидеть… Но он влюблен в Муню и сделает все, чтобы защитить ее и ее семью, если виновной окажется Этьенна Вильевна. Хуже продажного мента только влюбленный! Кроме того, она не вправе рассказывать ему о периферическом мире. И с Этьенной теперь не поговоришь о собственном Даре… Не стоит.
Отчаянно захотелось оказаться в старом доме на болотах. Слушать, как свистит чайник на плите, бубнит Михал Кондратьич Бабайка… Есть такие места, в которых ты оставляешь свое сердце, даже если вынужден их покинуть. Там дышится легче, солнце и звезды светят по-иному, а сны родом из детства. В гости, что ли, напроситься к Гаранину? И пусть думает что хочет!
– Знаешь, Мунь, я пойду, – Лука остановилась на пороге кухни, – совсем забыла, мне для универа надо презентацию сделать! Прости!
– Я думала, ты со мной и ребятами гулять пойдешь! – расстроенно сказала Муня. – Раз «Кошка» сегодня закрыта, сходили бы еще куда-нибудь, музыку послушали или просто погуляли бы?
Решительно отказавшись, Лука оделась и вышла на улицу. Охранник в будке приветливо кивнул и дистанционно открыл калитку в подворотню. Зябко обхватив себя руками, девушка вышла в полную огней ночь большого города.
Одиночество – точка в предложении, состоящем из потерь.
* * *
От стены отлепилась высокая фигура. Девушка машинально отшатнулась, но крепкие пальцы схватили ее за плечо, а знакомый голос успокаивающе сказал:
– Тихо-тихо, ты чего? Это я…
Лука разглядела Ярослава Гаранина. Ноги будто в асфальт вросли. Так не бывает! Когда думаешь о ком-то, а он тебя ждет на улице – так не бывает!
– Мне Анфиса Павловна сказала, что ты к Муне пошла, – сказал Яр, – я… хотел тебя пригласить куда-нибудь.
В его спокойном негромком голосе смущения не было вовсе, лишь некоторое удивление, будто он сам себя спрашивал – а что я тут делаю и на хрена мне это нужно?
– Давай погуляем? – предложила Лука. – А потом можно зайти куда-нибудь кофе выпить… Или шоколада горячего!
В ее голосе прозвучали такие мечтательные нотки, что Гаранин засмеялся.
– Ты сладкоежка? – спросил он, когда они вывернули из подворотни на улицу.
– А ты? – вопросом на вопрос ответила она.
– Боже упаси, – ужаснулся Яр, – я мясо люблю!
Лука поглядывала на него снизу вверх и тайно гордилась тем, что такой парень идет рядом. В нем ей нравилось все – и давно не стриженные волосы, падавшие на лицо, и мимолетно-дикий блеск зрачков в темноте, где не горели уличные фонари, и распахнутая куртка, из-под которой выглядывала футболка с изображением хамелеона в смешной шапочке, и верный рюкзачок…
– Твой рюкзак Алусе принадлежит, почему его носишь ты? – спросила она.
– Я ей обещал, что буду его охранять. Так охранять удобнее всего! – ответил Яр. – Ей, когда в больницу в первый раз ложилась, с собой ничего не разрешили брать, даже носильные вещи. Это сейчас какие-то послабления есть, вроде игрушек, а тогда к ней в бокс даже не пускали никого.
– Мама переживала сильно? – тихо спросила Лука.
Отчего ей казалось, что она первая, с кем он говорит об этом?
– Очень… похудела на десять килограммов… Если бы не отчим, не знаю, как бы она это все выдержала!
– Отчим? Алусин отец? Как его звали?
– Макс… Максим Бабошкин.
Они замолчали. Лука не догадывалась, о чем думал Гаранин, но он шел рядом все так же размеренно и широко, будто предстояло пройти еще не один километр. Его лицо было спокойным. Пережил? Или маска невозмутимости настолько срослась с его образом, что стала второй личиной?
– Он… хороший был? – спросила Лука и ощутила, как тоскует по своему отцу.
Точнее было бы сказать, по Павлу Владимировичу Должикову, но язык не поворачивался.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Стрекоза для покойника - Лесса Каури», после закрытия браузера.