– Привет, Лейла! Это Тесс.
Нет ответа. Лейла знала, что кусок пластмассы, который Китти держала у ее лица, – это никакая не Тесс.
– Нет, это правда я. Эсски тоже здесь, Лейла. Что Эсски говорит? Что собачка говорит?
Сопение продолжалось. Затем, внезапно, пронзительно, как звоночек, прозвучало:
– Эй, эй, Эсски! Беги вперед скорей! Эй, эй, Эсски!
Это было из рекламы хот-дога по радио, которую Кел Рипкен[145] напевал все лето во время трансляций матчей «Ориолс». Тесс так рассмеялась, что чуть не свалилась с кровати. Даже когда Китти снова взяла трубку, она продолжала смеяться, а Лейла все еще повторяла песенку, очень довольная собой.
– Она идет по твоим стопам, Тесс. Твоя первая фраза тоже была из рекламы свинины. «Еще сосисок “Паркс”, мама!»
– Неправда, – ответила Тесс, но не могла перестать смеяться. Ей уже не казалось, что в номере мотеля стоит непроглядная тьма. Где-то далеко было знакомое место, ее там знали, и туда она собиралась однажды вернуться. Она могла бы оказаться там хоть послезавтра, если бы захотела. Прямо сейчас сесть в машину и ехать без остановок. Ненадолго остановиться, чтобы поспать, где-нибудь в Теннесси, и уже во вторник ранним утром припарковаться у магазина Китти. В глубине души она очень хотела так и сделать.
Но дела здесь не закончены. Как выяснилось, поиск Ворона был только началом. Теперь ей предстояло еще и спасти его. Только она не знала точно, от чего именно. От его собственных правильных намерений? От его искаженного чувства гордости? От беды, большей, чем кто-либо мог предположить? Она пошарила в сумке и в карманах одежды и наконец отыскала визитку Рика Трэхо, которую тот ей дал. Домашний телефон не отвечал. Тогда она подумала, что стоит попробовать позвонить в офис, и действительно, Рик поднял трубку после первого гудка.
– Работаешь в воскреснье вечером?
– Я самый трудолюбивый человек в шоу-бизнесе, – и судя по бодрому и жизнерадостному тону, он был очень этому рад. – Чем могу тебе помочь, дорогуша?
«Для начала было бы неплохо прекратить эти дурацкие нежности», – подумала Тесс. Но обижаться на такие вещи было трудно. Даже восприимчивая Кристина выдерживала Рика, и, пожалуй, она и в самом деле была «дорогушей».
– Они с ним еще не закончили, да?
– С твоим другом Вороном? Отнюдь нет. Облом с обыском – это только временная заминка. Гусман – хороший детектив. А если его разозлить, то и вообще отличный.
– Ворон не мог никого убить.
– Не нужно меня убеждать, детка. Но ему что-то известно. У тебя есть идеи по поводу того, что это может быть?
– Ни малейших.
– Ну, от меня-то не надо скрывать. Это правило номер один. Лично я осмелюсь предположить, что Эмми Штерн по уши в дерьме, а он пытается ее защитить. В лучшем для нас случае это она подложила ружье ему под кровать, а потом позвонила в полицию и показала на Ворона пальчиком.
– Зачем бы ей это делать?
– Потому что, если она убила того парня, то теперь ей нужен козел отпущения. А еще потому, что она сбрендила. Причем сбрендила по полной программе. Конечно, на город сильно влияют деньги англоамериканцев, но, я думаю, суд все равно отправит ее в дурдом.
Тесс подумала о виденных фотографиях и о печальном наследии семейства Штерн, в котором все становились сиротами. Впрочем, если верить книге, у Гаса Штерна был сын. Его звали Клей, и он на год младше Эмми. Ему удалось избежать семейного проклятия, и он достиг совершеннолетия при живых родителях.
– Не думаю, что Ворон ничего бы не сделал, если бы знал, что Эмми – хладнокровная убийца. Только она сама может знать, на что способна.
– И знать, где она находится, тоже, – заметил Рик.
– Найми меня, и я найду ее, – сказала Тесс. – Для начала вернусь к ее крестной и выясню, почему она так целенаправленно сбивала меня с толку, искажая историю семьи, когда я искала группу.
– У тебя нет лицензии для работы в этом штате.
– Я уверена, это можно как-то обойти.
– Да. Ты можешь работать бесплатно. К тому же мой клиент официально – малоимущий.
– У его родителей есть деньги.
– Он сказал, что если я позвоню его родителям, он найдет себе другого адвоката. А я хочу заниматься этим делом, детка. Поверь мне, они могут принести в суд видеозапись, на которой мистер Рэнсом убивает Тома Дардена, а я могу убедить присяжных отпустить его на свободу.
– Я думала, наша цель в том, чтобы Ворону вообще не предъявляли обвинений.
– Наша цель – победить. Если считаешь, что поиски Эмми Штерн нам помогут, то приступай к делу. Но имей в виду, что это может причинить тебе боль. Возможно, мы получим двух сообщников, которые будут тыкать пальцем друг в друга, соревнуясь, кто быстрее заключит сделку с окружным прокурором. Ты об этом еще не думала?
– Это совершенно бессмысленно, – заявила Тесс. – У Эмми Штерн не было причин убивать Тома Дардена. Гусман сказал, что пытался связать Дардена и Уикса с убийствами в ресторане, но никогда не говорил семье о том, что работает над этим.
– Знаю, знаю, – сказал Трэхо. – Я тоже с ним пообщался. Только не могу определиться, поможет это нам или навредит. Впрочем, все, чего мы не знаем, может нам навредить. Я пытался повлиять на Ворона, когда виделся с ним сегодня днем. Он божился, что рассказал мне все, что ему известно.
– И?
– Он, конечно, неплохой лгун, но не отличный. Я вот думаю, попадется ли мне когда-нибудь клиент, который будет говорить мне только правду. Что-то сомневаюсь. Даже криминальные адвокаты, которые защищают белых мальчиков с белыми воротничками, наверное, тоже сначала выслушивают много вранья.
– Наверное.
На линии наступила пауза. Тесс и Рик погрузились в собственные размышления: он, несомненно, задумался о характере своих клиентов, а она – о верности Ворона. Это всегда было одной из его сильных сторон, но ведь иногда сильные стороны оказываются слабыми. Почему он так настойчиво защищал Эмми? Почему так расстроился, когда не нашел ее в Аламо?
Время имело значение, но не потому, что в город должен был приехать какой-то продюсер из звукозаписывающей студии. «Мне нужна была всего неделя». Что могло произойти через эти семь дней? Господь мог сотворить мир и взять выходной. Простой смертный мог отработать сорок часов, напиться в стельку, и еще остался бы день, чтобы прийти в себя. А Тесс использовала бы все белье из недельного комплекта и постирала бы его. Могло случиться все, что угодно. Все, что угодно.
– Так с чего начнем? – спросила она Рика.
– Приятель Дардена, Лейлен Уикс, должен быть где-то неподалеку. У меня есть один старый клиент, который может подбросить кое-какие мысли по поводу его местонахождения. Надо бы нам с ним встретиться. А потом сможешь сама заняться поиском нашей сбрендившей певицы. О, я с удовольствием стал бы ее адвокатом! Ребенок, найденный на месте самого известного в городе нераскрытого убийства, теперь и сам ставший убийцей. Это бы точно привлекло внимание.
