Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Ни разу. – Барон улыбнулся на сей раз совершенно искренне, только, быть может, чуть устало. – Оттого я и решил обратиться за помощью именно к вам, а не, скажем, к господину Косорукову.
– Господин Косоруков уже доказал полную свою беспомощность. Я думаю, он и сам понимает, что следствие зашло в тупик. Делать хорошую мину при плохой игре – вот единственное, что ему остается.
– Но мы с вами ведь не сдадимся? – барон посмотрел на Андрея Васильевича как-то по-особенному, точно в последний раз проверял, можно ли ему доверять.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти этого зверя. – Андрей Васильевич невольно приосанился, погладил прохладную рукоять пистолета. Нынче без пистолета он не выходил. Может, и глупо, да только береженого и бог бережет.
– В таком случае, дорогой друг, мне есть что вам предложить. – Барон подался вперед, заглянул Андрею Васильевичу прямо в глаза. Ах, какой же это был тяжелый взгляд! Странно, что раньше Сотников не замечал этой чернильной черноты в глазах Максимилиана фон Вида.
В тот самый момент, когда барон уже собирался поведать о своем предложении, в дверь кабинета громко постучали, и наваждение рассеялось: глаза стали самыми обыкновенными, просто чуть более глубокого серого оттенка, чем это обычно бывает.
– Войдите! – В голосе барона послышалось плохо скрываемое раздражение.
Дверь тут же распахнулась, в комнату ввалился один из мавров, бросив быстрый взгляд на Андрея Васильевича, он затараторил что-то на своем тарабарском языке. Барон слушал и менялся в лице. Как дорого дал бы Андрей Васильевич, чтобы узнать, о чем же таком интересном говорят эти двое. Если бы разговор шел на французском…
– Прошу меня простить. – Барон встал из-за стола. – Возникло дело, не терпящее отлагательств, вынужден вас покинуть.
– Я понимаю. – Андрей Васильевич хотел было тоже встать, но барон остановил его нетерпеливым жестом.
– Я ненадолго, нужно сделать кое-какие распоряжения, а потом мы продолжим нашу беседу. Вы пока можете осмотреться, у меня очень интересная библиотека, она к вашим услугам.
Дверь за бароном захлопнулась с каким-то особенно громким и неотвратимым стуком. Андрей Васильевич даже вздрогнул от этой неотвратимости, но тут же укорил себя за излишнюю мнительность.
Время тянулось медленно, не бежало, как резвый паренек, а ковыляло, как дряхлая старуха. От этой стылой медлительности Андрей Васильевич едва не заснул. Чтобы хоть как-то взбодриться, он встал, прошелся по кабинету от одной стены до другой, постоял у полок с книгами, но, к стыду своему, не прельстился диковинными названиями и иностранными надписями. Точно магнитом, его тянул к себе глобус, манила желтыми песками пустыня Сахара, зазывал ультрамариновой зыбью Тихий океан.
Поверхность глобуса была шершавой на ощупь. Андрей Васильевич погладил зелено-желтое пятно Евразии, прошелся пальцем вдоль экватора, а потом с какой-то мальчишеской удалью раскрутил глобус. В глазах тут же запестрело от этой круговерти, да так, что Сотников пошатнулся. Пошатнулся и, чтобы не упасть, ухватился за деревянное основание глобуса. Наверное, в своей глупой порывистости Андрей Васильевич что-то сломал, потому что внутри глобуса вдруг что-то громко щелкнуло, и прямо по экватору образовалась щель в палец толщиной.
Сотников испуганно ахнул, обеими руками ухватился за глобус, и в это самое мгновение северное полушарие откинулось на манер крышки, являя миру обитое бархатом нутро. Значит, не сломал, а привел в действие скрытый механизм, который превратил обыкновенный глобус в искусный тайник. Вернуть бы все на прежнее место, не смотреть, не зариться на чужие тайны. Не удержался. Точно бес толкнул заглянуть внутрь глобуса.
Андрей Васильевич не сразу понял, что же это такое ровным рядком стоит в деревянной коробке. Шесть совершенно одинаковых хрустальных сосудов, до самого верху заполненных чем-то серым. Нет, не совсем одинаковых: один из сосудов был полон лишь наполовину. Ну как же так – посмотреть и не понять?! Нет, не мог Сотников себе такого позволить. К тому же интуиция, которой он привык доверять еще смолоду, вопила о том, что он на пороге чего-то очень важного…
Хрустальная крышка поддалась не сразу, пришлось постараться, чтобы открыть один из сосудов, но, даже открыв, Андрей Васильевич не сразу осознал, что же в нем находится, а когда понял, земля едва не ушла у него из-под ног. На его подрагивающей от страшной догадки ладони лежала горстка пепла…
Андрей Васильевич не помнил, как прятал свою страшную находку обратно в тайник, как проверял, надежно ли закрыт глобус, как долго и ожесточенно тер ладонь о штаны, пытаясь избавиться от частички чужой смерти. Он пришел в себя лишь уже сидя в кресле для гостей, нервно покусывая кончик сигары. Хотел разгадку – вот и получил! Знать бы еще теперь, как с этой разгадкой поступить…
Дверь открылась совершенно беззвучно, от тихого голоса барона Андрей Васильевич едва не вскрикнул.
– Что с вами, дорогой друг? Вы выглядите испуганным. – Барон смотрел на него таким пристальным, таким цепким взглядом, словно уже обо всем догадался. Нет, не должен, если только он не обладает дьявольской проницательностью. Дьявольской… До чего же, оказывается, это определение подходит Максимилиану фон Виду!
– Задремал. – Андрей Васильевич потер глаза и с замиранием сердца углядел крошечное серое пятнышко на манжете. Только бы не выдать себя излишней суетливостью, только бы этот дьявол в человеческом обличье ни о чем не догадался!
– В том есть моя вина. – Барон уселся на прежнее место. – Получил пренеприятнейшие известия, пришлось принимать меры.
Пренеприятнейшие известия. Интересно, это какие? Что может повергнуть в уныние это чудовище?
– Вы хотели о чем-то со мной поговорить. – Андрей Васильевич изо всех сил старался не выдать себя ни голосом, ни жестом. – Я к вашим услугам.
– Это будет очень деликатный разговор. – Барон медлил, рассеянно разглядывал свои руки – тонкие, изящные, аристократические. Кто может подумать, что этими самыми руками блистательный Максимилиан фон Вид рассыпал по хрустальным бутылям прах тех несчастных девушек, которых нынче оплакивает весь город. Душевное нездоровье – вот единственное объяснение его диким поступкам. Барон – умалишенный. Очень коварный и очень опасный умалишенный…
– Слушаю вас. – Больше на руки собеседника Андрей Васильевич старался не смотреть, чтобы не дай бог и в самом деле не увидеть на них кровь.
– Есть одна особа… – Барон ненадолго замолчал, а потом продолжил: – Есть особа, которая мне очень небезразлична, но постоянно находиться рядом с которой я не могу по ряду причин. Вы понимаете, о чем я?
Андрей Васильевич не понимал, но на всякий случай кивнул.
– У меня есть опасения, что преступник в самое ближайшее время может заинтересоваться этой особой, и я боюсь даже подумать, чем может завершиться подобный интерес. Я уже распорядился, чтобы рядом с ней беспрестанно находился кто-нибудь из моих людей, но у нее такой характер… Она может расценить мою заботу неправильно…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
