Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Сердце начинает колотиться в груди. Я инстинктивно дотрагиваюсь до бугорка над левой грудью – эта железка под кожей заставляет мое сердце биться со скоростью шестьдесят ударов в минуту минимум. С тревогой провожу пальцем по прямому шраму длиной в три дюйма. Лидия уже подыскивает мне купальник, который его закроет.
– Мы ничего не знаем про негодяя, – выдавливаю я. – И никогда не узнаем. Сам он молчит. Родные говорят, что он нормальный.
Я не осмеливаюсь произнести вслух его имя. Террел Дарси Гудвин.
– Однажды мне довелось работать с серийным убийцей, – говорит мой врач. – Такого умного и расчетливого человека я еще не встречал. Он запросто мог очаровать какую-нибудь старушку и выудить у нее миллион долларов – чем, собственно, и промышлял. Умел влиться в любое общество – и при этом стать его душой. Он втирался в доверие жертвам, узнавал о них самое сокровенное, а потом пугал их до полусмерти.
– Как открытка со свиньей и маргариткой. – Так, это еще откуда взялось?
– Думаешь, ее прислал убийца?
– Да. Из-за нее я ослепла.
– Вот и хорошо, Тесси. Это большой шаг вперед. Неважно, кто на самом деле прислал открытку, но она действительно запустила какой-то процесс. Твой разум и психика – в твоей власти, Тесси. Никогда об этом не забывай.
Я киваю. Его комплимент вгоняет меня в краску – самую малость.
– Мой пациент знал, что хорошо, а что плохо, просто ему было плевать, – продолжает врач. – Убийца тщательно изучал людей, их поведение, умел великолепно изобразить искреннее сочувствие, потому что подолгу сидел в больничных вестибюлях и наблюдал там за посетителями. Целый год он продавал костюмы в «Брукс бразерс», чтобы научиться манерам и искусству одеваться. И он никогда не задерживался на одном месте, все время переезжал. В газетах печатали его липовые биографии. Однако серийные убийцы тоже ошибаются. По крайней мере, этот ошибся. Останки жертв он возил в багажнике своей машины – просто ничего не мог с собой поделать. Суть в том, что убийцы считают себя выше людей, а на самом деле они – такие же люди.
– Я никак не пойму… почему?!
– Мы не знаем. И, вероятно, никогда не узнаем. Некоторое время ученые всерьез увлекались френологией. Они считали, что преступное поведение зависит от формы черепа и количества бугров на нем. Мой пациент оказался не оригинален: он во всем винил мать.
– Почему?..
– Это не относится к делу.
– А вы пытались его излечить? – не унимаюсь я. Или вы хотели узнать, не он ли убил вашу дочь?
– Да, вопреки здравому смыслу и законам психиатрии, я пытался это сделать. Но ничего хорошего у меня не вышло. Он психопат, Тесси. И полностью собой доволен.
Тесса сегодня
Джо попросила меня о встрече в Тринити-парке, неподалеку от одной из беговых дорожек в полумиле от пруда с утками. Как странно. Очень уж близко к мосту. Совпадение? Или меня видел не только тот подросток с металлоискателем? Или Билл доносит Джо все, что обо мне узнает?
Сюзанны этим утром молчат. Порой такое случается: когда паранойя достигает поистине ураганной силы, и они не успевают даже дух перевести.
Мое тело так и дрожит с той субботы, когда я схватила пистолет и навела его на призрачный силуэт в нашем дворе. В воскресенье я попыталась загладить вину перед дочкой и вернуть ее жизнь в нормальное русло. Позвонила Биллу и попросила больше не появляться на моем пороге с алкогольными напитками. Сказала, что мы совершили ошибку – наверное, оба перенервничали и потому не совладали с собой. Ученая из Швеции или помощница окружного прокурора подходят ему куда лучше, чем я.
Несколько секунд Билл сурово молчит в трубку.
– Вообще-то до вина дело не дошло, – наконец произносит он. – И ты подходишь мне как нельзя лучше.
Потом мы с Чарли перерыли весь «Уолмарт» в поисках голубого геля, перца горошком, лакрицы и лимской фасоли – все для ее проекта по биологии, трехмерной модели животной клетки. Дочь не умолкая трещала о том, как сделать тельца Гольджи из рулетиков фруктовой пастилы, а я слушала ее болтовню и успокаивающие обрывки разговоров – они парили в флуоресцентном свете супермаркета, словно кантри-песня. «Мой братец лишился дома» – в отделе заморозки. «Пути Господни неисповедимы» – рядом с чипсами. «Папа его убьет» – возле вина в больших картонных коробках. Успокаивали они меня потому, что покупатели «Уолмарта» не притворяются, будто у них все хорошо. И при этом никто не строит трагедию из того, что все откровенно плохо. Я толкала тележку через море людского недовольства, ежедневной борьбы и старого доброго стоицизма. В «Уолмарте» всем плевать, кто я такая. Я вернулась домой с картошкой за 1,99 доллара и приготовила кукурузно-картофельную похлебку по маминому рецепту. Мои усилия принесли плоды: ночью Чарли улеглась под пушистое одеялко, полная крахмала, жареного бекона и непоколебимой уверенности в том, что наш злодей – просто безграмотный трус и хулиган.
Сейчас понедельник, и мне очень хочется отказаться от встречи с Джо, но нельзя. Как только Чарли уходит в школу, я надеваю «асиксы» и убираю волосы в хвост. Мои движения резкие и полны злобы. Я проснулась с глубоким, непреодолимым желанием хорошенько побегать. Чтобы весь яд вышел из меня с потом. Бег – единственный прием, который работает безотказно. Я по-прежнему могу пробежать четыре мили – до первых болей в лодыжке, и потом еще две – назло ему. Но сперва надо встретиться с Джо.
На южной стороне парка почти безлюдно, когда я припарковываю свой «Джип» рядом с блестящим серебристым «БМВ». Это единственная машина на парковке, обслуживающей небольшую полянку для пикников. Я заглядываю в салон «БМВ» и замечаю на полу пакет из «Тако белл» и пустую банку «Доктора Пеппера». На полке валяется горстка мелочи и билет в кино. Ничего эдакого. Обойдя машину спереди, я смотрю на номер. «DNА 4n6».
4n6 читается как «форейн секс» – секс с иностранцами?! Хм, это вряд ли. Но я, по крайней мере, на мгновение забываю о пистолете у себя за поясом и о том, что может храниться в багажнике криминалиста.
На горизонте появляется ровная черная полоса – предсказанный синоптиками холодный фронт и резкое похолодание на десять градусов. Мимо проходит старушка в розовых кроссовках для спортивной ходьбы. Она усиленно работает руками и явно торопится домой. Я останавливаюсь возле спящего на бетонной плите бродяги. Рядом с ним стоит тележка из супермаркета, доверху набитая всяким полезным мусором. Засовываю десять баксов в пустой стаканчик, который он сжимает в руке. Ноль реакции.
Я делаю что могу. Ради Рузвельта. Когда меня нашли, я попросила Лидию его навестить – знала, что он волнуется. Однако лично попрощаться с ним не успела. За неделю до суда его труп нашли у дерева – как будто он присел вздремнуть и не проснулся.
DNA 4n6. Не «форейн секс», а «форенсикс». Криминалистика. Вот я балда!
Завидев Джо – она ждет меня там, где и обещала, под древним дубом, на котором якобы часто вешались самоубийцы, – я прибавляю шагу. Она сидит, скрестив ноги, на скамейке и что-то пьет из бутылки в ядовито-зеленом неопреновом чехле с алым символом биологической опасности. На ее черной ветровке «Норт фейс» я замечаю эмблему криминалистической экспертизы штата Техас. Наверное, чехол для бутылки – дорогой подарок с какой-нибудь конференции криминалистов.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
