«Те, кто отказался от концепции [времени], узнав, что время есть не что иное, как Истинное Я, – великие, достигшие бессмертия. Все остальные умрут, сраженные мечом времени». (747)
«Гуру Вачака Коваи»Если понимающие люди скажут вам, что в Ци-Гун время идет не как в обычной жизни, – поверьте, они говорят правду. Если бы это было не так, никто бы не выстоял в низком «столбе» два часа или не высидел бы восьмичасовой рабочий день в медитации Ци-Гун. Или бросил бы эти занятия на следующий день, или сошел бы с ума.
Это изменение ощущения времени связано с тем, что и дед и мастер Ван, несмотря на совершенно разные подходы в обучении, называли одинаково и, я бы сказал, торжественно: «Состояние Ци-Гун». Дед мне почти не объяснял, что это такое, – слишком я был мал для таких вещей, поэтому я расскажу о том, что мне по этому поводу говорил мой Учитель Ван.
– Как ты думаешь, чем глупый человек отличается от умного, чем мудрый отличается от мудрого и чем молодой отличается от старого? – однажды спросил меня Ван.
– Никогда об этом не думал, а если бы и думал, то, наверное, не понял, – честно ответил я. – Ну, может, молодой глупее, сильнее, быстрее старого. Еще старого больше уважают.
– Все так, – кивнул Ван. – Хотя и не всегда. Я, например, вчетверо старше тебя, но намного быстрее и сильнее. Так что это не главное.
– А что главное?
– Тут трудно ответить, что самое главное, этого, пожалуй, даже я не знаю, могу тебе только сказать, что я по этому поводу думаю. А кажется мне, что самое главное – это количество иллюзий. Чем старше человек и чем умнее, тем иллюзий у него меньше.
– Это значит, что у меня много иллюзий? И как они могут у меня быть, если я даже не знаю, что это такое? – спросил я Вана.
– Например, ты не знаешь, как пища переваривается в желудке, но ешь так, что иногда мне кажется, что для того, чтобы прокормить тебя, мне придется нанимать женщину, которая бы приходила специально для того, чтобы тебе готовить. Есть у тебя иллюзии и много. Например, очень большая иллюзия твой дед.
– Для иллюзии он слишком больно дерется, – съязвил я.
– Ладно, объясню, – вздохнул Ван. – Тебе дед кто?
– Дед мне дед, кто же еще!
– А в то время, когда он, как ты говоришь, «слишком больно дерется»?
– Ну, тогда, наверное, учитель – никогда над этим не задумывался.
– Теперь смотри дальше: даже ты не знаешь, дед он тебе или учитель. У твоего отца есть иллюзия, что это его отец, у меня – что это мой ровесник и старый знакомый. У его пациентов есть иллюзия, что он безобидный старикашка-лекарь, который умеет ставить иглы настолько безболезненно, что его даже дети не боятся. И так далее, у каждого своя иллюзия по поводу одного и того же.
Тут до меня стало доходить и я продолжил:
– А у его немногочисленных учеников есть иллюзия, что он суровый наставник, перед которым они испытывают совершенно мистический ужас.
