Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Т-шник взял у нее пригласительную открытку. Чиркнул ногтем по золотому тиснению – над краем всплыла номерная голограмма.
…милости просим!
…а в будку? Лжец…
…смех. Щекотка. Аромат вина.
…я навещу вас, офицер…
…сгораю от страсти…
…до скорого!
Аллеи, спортплощадка. Пруд с семихвостами. Скамейка. Здесь она ломала блок Линды, желая добраться до чужой радости. Здесь ее накрыло мокрой простыней ужаса: сработала рефлекторная защита эмпатки. Как давно это было? Великий Космос, четверть века назад… Если вломиться в блоки Линды сейчас – чем шарахнет агрессора? Небось, памятный ужас покажется доброй детской сказочкой! Впрочем, инспектора Линду Гоффер еще попробуй «расколи»…
…не Гоффер.
Рюйсдал.
«Говорят, от любви до ненависти – один шаг. А от ненависти до любви? Высшая арифметика… Туда – шаг, обратно – двенадцать лет. Или меньше? Линда, радость моя, когда ты впервые поцеловала Фому? Легла с ним в постель? Выслушала предложение руки и сердца? Ты приглашала меня на свадьбу, но я отговорилась – уже не помню, чем. Супруги-менталы…»
Регина представила себя на месте подруги. Нет, не с Фомой! С кем угодно, только не с ним… Например, с Альбертом Фроссом, добродушным терапевтом из отделения пси-реабилитации. С Фроссом у нее весной случился роман – бурный и краткий, как ливень. Или с Фердинандом Гюйсом. С Гюйсом у нее, правда, ничего не было. Но как вариант? Теоретически?
«Кажется, я геронтофилка. Я бы с радостью стала герцогиней Оливейра. Пожалуй, я склонна к инцесту, но такого, как папа, второго нет. Комиссар Фрейрен? Нет, он мне не нравится. Старик? Это слишком. Он раздавит меня. Всё-таки – Гюйс. Как бы это могло быть?»
…невозможная, отчаянная близость.
Тело, мысли, чувства.
…душа?
Уходит страх наготы.
Внешней; внутренней; всякой.
…такой, какая я есть. Если хоть чуть-чуть…
…закроешься, сохранишь кусочек своего, личного…
…куда нет хода даже ему…
Первая трещина.
Начало конца.
«Я преувеличиваю? Если признать, что у каждого есть право на мелкие тайны… Ты дура, Королева. Хорошо, будем взаимно вежливы: ты – идеалистка. То есть дура, возведенная в степень. Таким, как ты, нельзя заводить семью. С Фроссом было неплохо. Гейзер страсти, восторг безумия. Но под ними – хорошо спрятаны, надежно упакованы – у каждого имелись персональные скелеты в шкафах. Веселенькие скелетики в бронированных шкафчиках. Они плясали втихомолку, не торопясь выставиться на обозрение. Наверное, поэтому мы расстались легко, испытывая лишь невнятное сожаление…»
У Линды нет тайн перед Фомой.
С чего ты взяла?
…завидуешь?
…всё. Хватит.
III
Плющ разросся на всю ограду. Лишь в одном месте в багряно-зеленой листве был вырезан прямоугольник. Калитка открылась, выпуская Регину на пологий склон. Ударили звуки – музыка, голоса, смех – так друг, здороваясь, хлопает по плечу. Яркая мозаика: люди на ковре травы. Солнечные зайчики – скольженье наперегонки по бирюзовой глади озера. Гладь «зеркалит», вспыхивая золотом; озорники-зайчата норовят прыгнуть тебе в глаза. Скинь туфли! босиком по траве! В воздухе повисла трибуна, вся в блестках и мишуре, как «майское дерево»; по углам – гроздья шаров, рвущихся в небо. Шары чуть не лопаются от гордости, словно это они удерживают трибуну над землей, а не спрятанные внутри антигравы.
…аромат ванили…
нотка свежего лайма…
шоколад с орехами…
блестки-колокольчики…
Радуга коллективной пси-ауры. Живая клетка-великанша со множеством ядер-личностей. Вирт менталов. Редкий случай…
– Регина?
– Карл?! Тебя не узнать!
Бывший «карлик» ухмыльнулся, подбоченившись:
– Да уж! Карл Брегсон, граф организмики, к вашим услугам!
Ростом молодой граф, как и предполагалось в детстве, не вышел. Компенсируя этот недостаток, он обзавелся солидным брюшком и отрастил усики-стрелочки. Сюртук брусничного цвета; значок Академии, в атласной «бабочке» – заколка из иридия…
– А ты как? Кстати, отлично выглядишь!
– Я психир. Училась на Сякко, работаю в клинике…
– На Сякко?
«Карлик – пассивный!»
«Сам ты карлик! Я выше тебя вырасту!»
Образ-архив («Лови, телепасс!..»):
Лар-ги.
Оппозиция: свой-чужой.
Личное пространство: отсутствие.
Быть в том, что делаешь.
«Шестеренки».
Работа «под шелухой».
Средство: насилие.
Методика.
Цель.
Карл моргнул. Лицо его приняло отрешенное выражение. Не прошло и пары секунд, как он, распаковав архив в полном объеме, вплоть до карпов в пруду и гуся в кувшине, с удовлетворением кивнул:
– Оригинальный метод! Согласуется с постулатурой организмики. Вертикаль взаимосвязей…
Зычный голос прервал его монолог:
– Дамы и господа! Коллеги! Друзья!
Пауза.
– Прекрасные мои «лебедята»!
На трибуне стоял Фердинанд Гюйс. Госпожа Хокман зимой ушла на повышение – в Департамент образования. Новый директор был сама элегантность, чтоб не сказать – пижон. Смокинг цвета летних сумерек, «лунный» жилет…
– Кто из вас любит торжественные речи?
– Никто!
– Вот и я не люблю. Поэтому скажу просто: «Лебедю» – сто лет!
– Ура-а-а!!!
…волна накрывает с головой…
…увлекает в пенный водоворот…
…выталкивает на поверхность…
Чуть не оглохнув на обоих слоях, Регина вопила вместе со всеми.
– Мы встали на крыло. Разлетелись по Ойкумене. Но сегодня все, кто смог, собрались здесь. Мы – живая история. Будет справедливо, если я предоставлю слово старейшему из нас, человеку, которому выпала честь стать первым преподавателем «Лебедя»…
«…ненавижу эти его паузы…»
«…не может быть!..»
«…ну же!..»
– …которого многие из вас хорошо знают…
«…нарочно тянет, гад!»
«…не томи!»
– …заслуженному учителю Ларгитаса, полному кавалеру ордена Чести, виконту педагогики – Альбрехту ван Эсмунду!
«Он еще жив?! – ахнула Регина, прижимая ладони к горящим щекам. – Неужели ван Эсмунд из первых преподавателей? Вот это да! Я не знала… он никогда не рассказывал…»
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
