Эмиль, или О воспитанииВ подростковом возрасте наш уже не ребенок обретает новую степень свободы, недоступную ему ранее. Но получит ли он ее относительно мирным путем или в доме разгорится война (в которой победителей не будет – только побежденные), зависит от нас, родителей.
Подросток в любом случае будет отстаивать свою самостоятельность. Даже если это тихая и ранее очень послушная пай-девочка.
Методы могут быть разными. Разной интенсивности. И с различными результатами.
Суть будет одной: в прежних рамках новому человеку уже тесно. И он обязательно будет их расширять.
Прямым противостоянием.
Упрямством.
Капризами и истериками.
Побегом из дома.
Тихим противодействием.
Саботажем наших просьб и требований – явным или скрытым. Манипуляцией нашими чувствами.
Хитростью.
Молчанием.
Наглостью.
Впрочем, перечислять все методы нет никакого смысла. Их превеликое множество. Единственное, на что можем повлиять мы, родители, так это на то, чтобы одни методы в борьбе с нами же казались подростку более приемлемыми, нежели другие. Например, попытки договориться «по-хорошему» я, как родитель, воспринимаю вполне доброжелательно и охотно иду на уступки. А вот истерику и шантаж не жалую и на них не реагирую. Как думаете, какие методы выберет мой ребенок?
Правда, есть уникальные случаи, когда и подростковый период проходит как будто очень даже спокойно. Подросток не бунтует, не вступает в конфронтацию с родителями, не удирает из дома на ночь или на несколько суток, не ворует деньги и не грозит отлупить родного папу.
Такие случаи есть. Их можно назвать пресловутым исключением, которое подтверждает правило.
А можно увидеть в этом грамотную и основательную воспитательную работу самих родителей.
Но мне кажется, что зачастую все не так радужно. Может, родителям подобного «хорошего» подростка и не так повезло, как им кажется. Ибо их дитя просто не вступило в подростковый возраст. Не вступило психически. Психологически. Эволюционно. Хотя при этом все признаки взросления могут быть налицо. И любой врач вам уверенно скажет: да, это подросток.
Но, знаете, третий размер груди и волосы на лобке указывают на половое созревание, а вовсе не на кризис подросткового возраста. Ведь каков, на мой взгляд, главный посыл пресловутого переходного периода? В чем заключается коренное отличие подростка от ребенка, кроме того, что в этом возрасте он может уже сам зачинать детей?
А главное отличие ребенка от подростка в том, что ребенок ориентируется и опирается в первую очередь на родителей, подросток же – на себя и знакомых.
Это очередное «обрезание пуповины», самое решительное, самое болезненное со времен родов. Постепенно ребенок растягивал, удлинял эту психологическую «пуповину» – поводок, который связывал его с родителями. В подростковом возрасте это постепенное растягивание сменилось рывком. Резким. Травмирующим. Обидным. Обидным для нас, для тех, кто его родил, кормил, воспитывал.
Именно мы – родители – были самыми важными, самыми необходимыми, самыми любимыми и авторитетными людьми для него, нашего малыша, долгие годы. Это чертовски приятно – быть самым-самым для кого-то. Практически не прикладывая для этого усилий. В силу того, что вы – РОДИТЕЛЬ.
Согласитесь, не часто встретишь человека, который будет тобой восхищаться, любить и боготворить не за что-то конкретное, а просто так.
Мы привыкаем к этому почитанию. Даже если оно не подкрепляется послушанием, уважением, какими-то конкретными действиями. Мы видим, что для ребенка мама и папа – самые главные, самые нужные, и это ого как повышает наш вес и авторитет в наших же глазах.
Но природа разумна. Разумна, хотя иной раз и кажется весьма жестокой. Родители стареют. Слабеют. Утрачивают энергию, возможности, умения. Прокормить свое дитя до его пенсии они не в состоянии. При всем желании.
По крайней мере, так было большую часть истории человечества. Но как оторвать от себя живое, доверчивое, привязанное к тебе существо? Как внушить ему мысль о самообслуживании, самостоятельности, опоре на свои силы?
Вот эта задача и решается в подростковом возрасте. Физически. Физиологически. Психологически.
Ребенок «перерастает» свои детские привязанности. Свою зависимость. Но для того чтобы мама и папа ему помогли – помогли отлипнуть от них, оторваться, обрубить путы, – сама природа превращает его из трогательного детеныша в подросшего волчонка. Нескладного, вовсе не милого, агрессивного и опасного.
Природа как бы говорит нам: да чего за такого трястись?! Да зачем такого жалеть?! Да не хочет жить по-старому, пусть идет куда угодно!
Конечно, я утрирую. Конечно, это все равно наш ребенок. Пусть агрессивный. Пусть нескладный. Но наш. И все же сам внешний вид, само поведение этого уже не ребенка показывает: пора. Пора ему выбирать дорогу. Свою. Самостоятельно.
А если он не переболеет этой самостоятельностью в подростковом возрасте, не сделает громадный прыжок из родительского крова в чужой, сложный мир теперь, когда это задумано самой природой, – беда.
Представьте, что у ребенка, скажем, к пятнадцати годам не поменялись молочные зубы. Он растет, растет и его челюсть, а зубы – нет. Не заменяются более крупными, более крепкими постоянными. А ведь ребенок уже не тот! И пища потяжелее. И «гарантийный срок» этих зубочков истек. Тонкие они, нестойкие. Легко портятся и ломаются. А новых все нет! Непорядок…
С подростковыми трудностями – та же картина. И если все проходит как-то слишком гладко и незаметно, то, может быть, это повод не для радости, а для беспокойства. Может, что-то здесь не так?
Таким образом, пренеприятные «издержки» подросткового периода в виде:
• повышенной агрессивности;
• максимализма;
• склонности критиковать все и всех;
• нетерпимости к ограничениям и обязанностям;
• низложению авторитетов
я считаю явлениями вполне нормальными и здоровыми. Наоборот, отсутствие этих «симптомов» данного периода наводит на некоторые размышления. Нет, вовсе не обязательно подросток должен быть агрессивным и наглым. Очень многое зависит от его характера, темперамента. Отношений с родителями.
