– Да, есть счастливицы, которых даже дорогая косметика только испортит, – индифферентно отозвалась я.
– Так вот, о чём это я? А-а, я про эту Маргариту. Она не замужем была, одна жила.
– Простите, и что? – недоумённо спросила я.
– У нас тогда только старший Павлик был. Ну, а потом я уж Сашеньку мужу родила. А Маргарита так замуж и не вышла. Представляете?
– Не совсем. Ведь она красавица, по вашим словам, и в мужском коллективе работала. А она вам тоже помогала в отсутствие Вадима? – с вежливой улыбкой спросила я.
– Нет, она мне не помогала, – ответила Ирина и посмотрела на меня в упор своими синими глазами. – А ребёночка одна без мужа всё же эта Ритка родила. Сейчас пытается в адвокаты пойти. Деньги, знаете ли, нужны. Одной-то, без мужа, дитя поднять трудно.
Не так уж была она проста, как хотела казаться окружающим, эта Лаврова Ирина. Какая вообще зачастую пролегает разница между понятиями «быть» и «казаться»! Я быстро постигла, что эта её извечная беспомощность в вопросах быта не что иное, как проверенный способ удержания Вадима подле себя. Такие мужики в неволе редко существуют. Им нужен простор, театр волнующих действий, неординарные впечатления. Ирина успешно создала ему ореол незаменимого человека в семье, ежедневно демонстрируя мужу свою слабость и непрактичность. Не глупо, не лишено некоторого смысла. Что ж, главное – не потерять чувство меры.
– Подъезжаем, – сказал наш водитель.
Я осталась в машине, а Сергей помог Ирине донести её крепко спящего ребёнка и даже раздеть его. Он тоже был хорошим отцом, наш верный Серёга.
– Ну, спасибо вам, ребята, – поблагодарил нас Вадим по возвращению.
– Чего там, – отмахнулся Сергей.
Я же просто учтиво промолчала.
К своей семейной теме Вадим вернулся сам в конце рабочего дня, когда мы остались вдвоём в его кабинете.
– Ходил в обед с Сашей в детскую поликлинику на перевязку, – сообщил он мне.
– И как? Всё в порядке?
– Да, нормально. До свадьбы, как говорится, заживёт, но небольшой шрам может всё же остаться.
– Ничего, мужчину шрамы только украшают, – напомнила я ему.
– Я в тебе не ошибся. Молодец, что сразу в травмпункт повезла моих, – похвалил меня Вадим.
– А что тут такого? Честно говоря, Ирина сама могла вызвать скорую помощь. Их бы тоже туда отвезли. Хотя, возможно она в шоке была…
– Да что она может, Ирка моя! – махнул рукой Вадим. – Вот ты летаешь в Москву одна, вопросы решаешь, а мне кажется, что отпусти я Иринку одну, так она в аэропорту по прилёту сразу растеряется!
– Ты так говоришь, словно твоя жена из крохотной глухой деревни, – возразила я. – Вполне современная женщина, живущая в большом городе. Университет закончила. Немного завязла в хозяйстве, с детьми замоталась – бывает. А ты вот отпусти её с подругами в Москву за покупками – она живо разберётся.
– Ладно, отпущу как-нибудь, – потирая затылок, сказал Вадим. – Меня вот больше дети мои беспокоят.
– А что с ними?
– Да у младшего дикий диатез. Заметила, обратила внимание?
– Да, что-то такое заметила.
– А у старшего сына, у Пашки, аллергия мощная.
– На что?
– На цветение. Вот весна опять началась, скоро май. Всё зацветёт вокруг – так Пашка мой опять мучаться будет. Я иногда даже думаю, может, мне с Иркой вообще детей иметь было противопоказано?
– Кто же это знает заранее… – я хотела быстрее закончить этот разговор.
– А вот интересно, с тобой какой бы у нас ребёнок получился? А? Как думаешь? – внезапно спросил Вадим.
– Я ничего по этому поводу не думаю, и думать не хочу, – отрезала я. – И вообще у меня резус-фактор отрицательный. Вообще ничего может не получиться. Отторжение чужеродных клеток.
– Вот здорово! – восхищённо воскликнул Вадим. – Так у меня же тоже отрицательный резус, Анька! Я всегда у всех из интереса об этом спрашиваю, а у тебя как-то забыл! Вот дела! Потрясающе!
– Ничего не вижу в этом потрясающего, – как можно холоднее ответила я. – Детей я тебе рожать не буду.
– Ой-ой, какая наша Анечка сердитая! Слушай, оказывается, у тебя глаза цвет меняют, когда ты злишься! Из серо-голубых становятся зеленоватые. Вот дела!
С тех пор Лавров взял за правило делиться со мной своими семейными делами. Я не заметила, как вляпалась в его проблемы по уши. Мне, между тем, порядком хватало своих. Я как-то заметила ему:
– А тебе не кажется, что мне совсем не обязательно всё знать о твоей семье? А твоей жене надо как можно меньше слышать обо мне. Неужели тебе это самому не ясно?
– А что? – удивился Лавров.
– Ирина сама мне говорила, что ты ей ежедневно обо мне упоминаешь. Зачем?
– Ну, так, говорю о работе, да вскользь что-нибудь о тебе. Я же с тобой работаю, – хитро улыбаясь, заметил Вадим.
– И иногда спишь, – отрезала я. – А твоё отношение ко мне может невзначай проскальзывать в сказанных словах. Это ни к чему – ни тебе, ни мне.
– Да ладно… – отмахнулся он.
И всё же, видимо, Вадим не внял моим предостережениям. Мы не избежали неприятных инцидентов. Наша бухгалтерша, Нина Петровна, отмечала свой пятидесятилетний юбилей. Мы к вечеру накрыли в офисе столы. Организацией мероприятия занималась я. Мне очень хотелось сделать незабываемый, добрый праздник для уважаемой всеми женщины.
За столом я сидела с Вадимом рядом, впрочем, как обычно. Совершенно неожиданно возникла его жена, Ирина, поразив излишней яркостью и непродуманностью своего наряда. Розовый костюм, пёстрая блуза, наспех заколотые волосы. Она громко поздоровалась, обращаясь ко всем. После вежливых ответов случилась краткая заминка в общении.
– Я думаю, дай зайду, поздравлю! И посижу с вами заодно, – быстро затараторила Ирина в своём неподражаемом стиле. – Вот, купила по дороге.
Она протянула Нине Петровне бутылку итальянского ликёра «Амаретто» и букет цветов. Все молчали, ожидая развития дальнейших событий. Неловкость зависла в воздухе. Праздник сразу скомкался. Некоторое время выступала одна Ирина, и никто не решался её перебивать. Жена Лаврова стала главным действующим лицом, потеснив даже Нину Петровну.
– А дома так скучно! Вадим неизвестно когда придёт, – частила Ирина. – А у вас весело. Думаю, пойду, посижу. Не возражаете?
– Ну, что вы, Ирочка! – первой нашлась именинница. – Присаживайтесь, где вам будет удобно.
– Да мне рядом с мужем всегда удобно, – с вызовом заявила Ирина, протискиваясь к Вадиму.
Я предусмотрительно встала, попросила Сергея:
– Серёжа, поставь ещё один стульчик. И прошу слова!
Я произнесла речь, стараясь вернуть всем, а в особенности юбилярше, ощущение торжества. Потом Нина Петровна расчувствовалась, бросилась меня обнимать и благодарить:
