Сашок с досадой посмотрел на испачканные по колено брюки.
— Здесь посидишь, — невозмутимо сказал Немченко, перехватив его взгляд. — Все равно, кому-то надо присмотреть за машинами.
— А водилы на что? — обиделся Сашок.
— Ты там всех людей перепугаешь.
Они припарковались подальше от здания, на самом краю стоянки. Люди Немченко быстро выгрузились из машин.
— Значит так, — сказал Вадим, обводя их строгим взглядом. — Мы — пока в гостях. Оружие — спрятать. К бабам местным — не лезть. Трое останутся внизу, по одному на лестницы. Их здесь, как я понимаю, две. Остальные — со мной. Вопросы?
— Пока я не скажу, что уже нет. Ясно? — он достал мобильник и набрал номер Борзова.
Тот взял трубку почти сразу.
— Приветствую, Вадим Дмитриевич, — радушно произнес Борзов. — Уже приехали?
— Уже внизу, — ответил Немченко. — Ты дай команду своим орлам, что бы эксцессов не возникло.
— Давно дал, поднимайтесь.
Немченко и его люди потянулись к зданию. А курилка с белыми воротничками уже оказалась пуста. Деловых строителей капитализма словно ветром сдуло.
Тарас Петровский
1
Почему, думал он, спускаясь к гаражу в лифте. Что же мы тогда с Антоном сделали не так? Почему Максим считает меня виноватым? Или превращение, захватившее уже его организм, не оставляет ему шансов на объективность? Может быть, он вообще уже перестал соображать, превратившись в безмозглую машину для убийства?
Лифт остановился.
Сам, подумал Петровский. Я должен увидеть его сам, чтобы дать единственную команду. Никто меня не заменит. Никто не облегчит мне ношу. Я его породил, я его и должен убить.
Но, может быть, повезет? Может быть, все еще не так плохо и не так далеко зашло?
Посмотрим, решил он. Посмотрим на месте и решим.
2
К его появлению все уже было подготовлено.
Обе группы сидели в машинах, готовые сняться по первому сигналу. Разошедшийся Гальцев уже закончил подключать спутник. Тарас посмотрел на его пылающее рвением лицо и, вздохнув, объявил благодарность.
Беспокоили Петровского только два отдела: сканеры нейровозмущений и погодники все никак не могли доложить о готовности.
Тополев нервничал и не находил себе места.
— Трогаемся, Тарас Васильевич? Пора? — оживился он при появлении Петровского.
— По машинам, Антон, — кивнул Тарас. — Мы с тобой поедем в головной машине.
— Что, значит, в «головной»? — оторопел Тополев. — Вы что, тоже…?
— Ну, я же заварил эту кашу…, — улыбнулся Петровский виновато.
Тарас принимал участие только в самых серьезных, жизненноважных для «Полночи» операциях.
— Тарас Васи…, — начал было Тополев.
— Обсуждений не будет, — отрезал Петровский, залезая в джип.
Через двадцать минут, когда машины одна за другой, уже окунулись в толчею городских дорог, вышел на связь отдел сканирования.
— Тарас Васильевич, — доложил Миша Токарев, начальник отдела, — район полностью под контролем.
— Что наблюдается?
— Пока деловой фон. В помещении офиса двадцать восемь человек.
— Ага, — сказал Петровский. — Значит, наш мальчик еще не появлялся. Боевиков определить сможете?
— Сейчас работаем.
— Постоянно на связи, — напомнил Тарас и отключил рацию.
Большая машина, убаюкивая, мягко скользила по дороге.
— Что-то погодники молчат, — с тревогой посмотрел Петровский на Тополева.
— Они же всегда задерживаются, Тарас Васильевич, — махнул рукой Антон. — Что сегодня готовят?
— Дождь.
— Эх, снегу бы по пояс навалить, — мечтательно произнес Тополев. — Но тогда, наверное, всех синоптиков сразу расстреляют.
Тарас фыркнул, доставая трубку.
— Проверяли уже. В начале сентября снега за всю историю ни разу не было.
— Всегда можно создать прецедент, — пожал Антон плечами.
— Их сегодня и так будет много.
Тополев нервно потер руки.
— Вы о Тензоре? Думаете, это все-таки он?
— Почти уверен, Антон, — ответил Петровский.
— Думаете, появится?
— Наверняка.
Они замолчали.
Машина еле тащилась, ежеминутно упираясь в светофоры. Утро, час-пик, пробки, Москва. Никакие кольца не спасут этот город, подумал Петровский. Только ограничения. Как на западе, например, в дневное время в машине должно ехать не менее трех человек.
— Совсем стало невозможно ездить, — отвечая его мыслям, заметил Тополев.
Петровский посмотрел на Антона и достал заветную фляжку. Быстрыми движениями отвинтил крышку.
— На, — протянул он ее Тополеву. — Глотни немного.
— Да я в порядке.
— Глотни.
Вновь ожила рация.
— Тарас Васильевич, — это был голос Егора Дремова, начальника оцепления. — С первого кордона доложили — три машины движутся к объекту. Джипы, стекла тонированные, количество людей посчитать не можем. Но, просевшие, явно не пустые. Что делаем?
— Обожди, — сказал Петровский и переключил рацию. — Миша, отзовись.
— Мы в курсе, — отозвался Токарев. — Сканируем.
Тарас ждал. А Тополев уставился на монитор, подключенный к спутниковому каналу. Изображение было плохим, занесенным помехами словно поземкой, но три темные машины выделялись отчетливо.
— Ну, что?
— Одиннадцать человек, — после паузы ответил Токарев. — Трое в головной машине. Судя по фону, девять — боевики и водитель в головной. Интересен последний. Ярко выраженный лидер, порядка сорока трех лет, аура напряженная.
— По базе проверьте, — сказал Петровский.
— Обижаете, Тарас Васильевич. Уже проверяем.
— Сразу информируй, — и Петровский переключился на оцепление.
Дремов ждал на линии, что-то тихонечко напевая себе под нос.
— Егор, — распорядился Тарас. — Пропустите машины.
— Понял.
Петровский выключил рацию и поднял взгляд на экран.
Тополев задумчиво смотрел, как три неопознанных машины стремительно приближаются к цеху.
— Совсем не жалеют подвеску люди, — заметил Антон. — Думаете, не по душу Дронова они едут?
— Меня они мало интересуют, — ответил Петровский. — Меня сейчас занимает только Максим.
