Через шесть недель на величайшем вечере в истории организации – нашем первом гала-вечере – голос Джастиса все еще звенел у меня в голове. До этого мы уже организовывали крупные мероприятия, но сегодняшнее не было похоже на вечеринку в честь моего двадцатипятилетия, на которой люди создавали «Карандаши надежды» с помощью пожертвований в 20–25 долларов. Билет на гала-прием стоил 500 долларов, а столик можно было выкупить за сумму от десяти до пятидесяти тысяч. Я был изумлен, когда билеты оказались распроданными за три недели до мероприятия и образовалась очередь из пятидесяти щедрых поклонников, готовых заплатить за этот вечер тысячу долларов каждый. Всем им нам с сожалением пришлось отказать, потому что мест уже не хватало.
Я никогда не был на большом гала-вечере, а этот мне предстояло вести вместе с Шакилом О’Нилом[28]и Ашером[29]. Одним из почетных гостей вечера был Джастин Бибер, который к тому времени жертвовал на «Карандаши надежды» по одному доллару с каждого концерта на территории США. Мы отдали должное и моему брату Скутеру за его огромную поддержку и пропаганду нашего дела, а также Ричу Ленту и всей команде AgencyNet. Хозяйкой вечера была София Буш, прекрасная актриса и общественный деятель.
Я очень долго готовился, чтобы все прошло как надо, и знал, что мое вступительное слово задаст тон всему вечеру. Когда началась программа, я подошел к сцене и вместе с собравшимися – а их было 550 человек – посмотрел короткое видео о нашей работе. На экране появлялись слова, которые я много раз до этого говорил людям наедине: «Мы не просто хотим, чтобы вы нас поддержали. Мы хотим, чтобы вы к нам присоединились». София, с которой я познакомился благодаря Summit Series, очень эмоционально рассказала о том, как верит в нашу работу, и пригласила меня на сцену.
Я вышел на подиум и сделал долгий глубокий вдох. После «Морского семестра» я жил с убеждением, что способен сказать все что угодно, но вдруг осознал, что в моем распоряжении только одна попытка. Я посмотрел в зал и увидел всю свою семью. Родители. Брат и сестра. Бабушки. Двоюродные братья и сестры. Друзья. Моя команда. Я заглянул каждому в глаза и почувствовал, что тепло в руках начинает испаряться. «Один человек – одна мысль», – сказал я себе.
Я начал с рассказа о мальчике, попросившем у меня карандаш, потом перешел к 25 долларам, которые положили начало организации. Все это создавало контекст, но следующую картинку я до этого никогда никому не показывал. На большом экране появилась исписанная страница из моего дневника в кожаном переплете. Я вел дневники десять лет, заполнил сотни страниц и впервые прочитал одну из них вслух. В ней был описан тот вечер в филармонии, когда мне в голову пришло название «Карандаши надежды», момент, когда родилась идея организации.
Иногда просто знаешь. Совершенно четко. Полное отсутствие сомнений встречается так редко, что рождает настолько сильный прилив восторга, что он даже шокирует… Название просто появилось у меня в голове, я помню, как зажмурился, а потом открыл глаза и резко выдохнул. Из меня буквально выбило воздух, я начал хватать его ртом, в груди разлился щекочущий восторг. Да. Уверенность абсолютная. Все изменилось.
Люди начали кивать и хлопать. Они почувствовали то же, что и я: мы – часть чего-то большего, чем каждый из нас в отдельности, и у нас есть шанс сообща сделать что-то примечательное. Затем я показал видео с Нит и Нут, чтобы каждый человек в зале смог ощутить связь с детьми, которым мы помогаем своей работой. Фундамент был положен, теперь просто надо довести дело до конца.
Когда я представил Ланой, прилетевшую за несколько дней до мероприятия, ей аплодировали стоя. Они с Лесли обвязывали нити баси вокруг запястья выходившим на сцену почетным гостям, а Джастин, Скутер и Рич произнесли трогательные речи. Убежденность, с которой они говорили о нашей работе, создавала идеальную возможность для огромного успеха, и перед началом второй части вечера – аукциона, когда присутствующим предстояло соревноваться в щедрости, я сделал еще одно заявление. Опыт «Морского семестра» дал мне уверенность в том, что о наших самых смелых устремлениях надо говорить вслух, а этот вечер был единственным шансом исполнить просьбу Джастиса. Мне надо было поставить ясную цель и показать результат, который изменит мир, если у нас все получится. Главное – четко определить и то и другое.
– С момента основания «Карандашей надежды» мы хотели нести помощь и Африканскому континенту. Если сегодня вечером мы соберем миллион долларов, в следующем году начнем работать в Гане. В ваших силах сделать это возможным. Это не просто мысль – это надежда.
Аукцион начался, и руки взлетели вверх, люди стали делать ставки.
Ко времени окончания мероприятия дело было сделано. Мы собрали больше миллиона долларов, причем получили в процессе несколько крупных пятизначных и шестизначных ставок: это доказывало, что наша работа по душе филантропам на всех уровнях. Но тот вечер был важен не только из-за денег. Это была кульминация, вершина нашего пути как организации. Проверка всего, над чем мы трудились. Бессонные ночи и переговоры, тысячи крохотных побед – все слилось воедино и сделало этот большой вечер идеальным.
Когда присутствующие разошлись, остались только моя семья и сотрудники. Поговорка советует держать друзей близко, а врагов еще ближе. А я считаю, что надо держать близко друзей, а еще ближе – семью. Мы попросили оркестр продолжать играть и начали танцевать, обнимаясь от счастья. С виду мы были очень разные, но всех нас объединяла общая нить. Не просто нити баси вокруг запястий, а знание, что за один этот вечер «Карандаши надежды» вышли на совершенно новый уровень. Мы шли в Африку, и назад пути не было.
Мантра 26
Окружи себя людьми, которые делают тебя лучше
Успехи «Карандашей надежды» впечатляли, но мне не хватало в жизни очень важного: любимого человека. В этом поиске я зашел в тупик. Я видел, какие особые отношения связывают моих родителей, и хотел, как и они, провести со своей избранницей всю жизнь. Но найти ее оказалось непросто.
Сколько я себя помню, я всегда говорил маме, что у моей будущей жены будут классное имя и зеленые глаза. Не знаю, почему у меня было такое предчувствие, но я всю жизнь интуитивно чувствовал, на ком женюсь. Каждый раз, когда мне пытались кого-нибудь сосватать, я сразу спрашивал: «А как ее зовут?» – и надеялся, что имя будет звучать уникально. В Нью-Йорке я встречался с массой девушек, многие из них мне искренне нравились, но ни в одну я не влюбился по уши.
Самые глубокие отношения связывали меня с «Карандашами надежды», и никто не мог занять в моем сердце равного места. От одиночества я начал приходить в отчаяние. Когда я думал, какую девушку ищу, качества казались мне очень конкретными и противоречивыми одновременно: она будет много смеяться, но сумеет вести серьезный спор; готова будет путешествовать с рюкзаком и спать на земляном полу в бамбуковой хижине, но при этом сможет ходить по ковровой дорожке на гала-вечере; она будет близка со своей семьей, но не будет возражать на некоторое время пропасть из их поля зрения. Друзья разводили руками и желали удачи. В конце концов Хули точно описал эту легендарную девушку. «Ты ищешь единорога, – пошутил он. – Звучит красиво, но сомневаюсь, что он реально существует».
