– Вы совершаете ошибку, особенно в отношении леди Фрэнсес.
– Да, – сказала Фрэнки. – В том письме, которое вы так хитро подделали, мне было велено ничего никому на рассказывать. А я сделала одно исключение. Я рассказала Роджеру Бэссингтон-ффренчу. Ему все про вас известно. Если с нами что-нибудь случится, он будет знать, кто в этом виноват. Так что лучше отпустите нас и убирайтесь из Англии поскорее.
– Неплохой блеф, но не более, – помолчав, сказал Николсон.
Он повернулся к двери.
– А что с твоей женой, ты, свинья? – крикнул Бобби. – Ты и ее тоже убил?
– Мойра еще жива, – ответил Николсон. – Право, не знаю, сколько ей еще осталось. Все зависит от обстоятельств. – Он отвесил им легкий насмешливый поклон. – Оревуар. Мне понадобится пара часов, чтобы закончить все приготовления. Можете пока развлекаться, обсуждая свои дела. Без нужды я не стану затыкать вам рты кляпами. Понятно? Начнете звать на помощь, я сразу вернусь и позабочусь об этом.
Он вышел и запер за собой дверь.
– Это неправда, – сказал Бобби. – Это не может быть правдой. Такого просто не бывает.
Но он не мог не понимать, что такое бывает и произойдет с ними.
– В книжках герои всегда спасаются в последнее мгновение, – сказала Фрэнки, стараясь обнадежить его. Но она и сама не питала особых надежд. По правде говоря, она совсем пала духом. – Эх, если б только я сказала Роджеру! – всхлипнула она.
– А может, Николсон все-таки поверит, что ты сказала? – предположил Бобби.
– Нет, – возразила Фрэнки. – Похоже, на него не подействовало. Этот человек слишком умен, черт бы его побрал.
– Нам с ним не справиться, – мрачно сказал Бобби. – Ты знаешь, что меня больше всего гложет?
– Нет. Что?
– Что даже сейчас, когда нас вот-вот отправят на тот свет, мы все еще не знаем, кто такой Эванс.
– Давай спросим у него, – предложила Фрэнки. – Что-то вроде последнего желания. Он не сможет отказать. Я, как и ты, просто не могу умереть, не удовлетворив свое любопытство.
Помолчав немного, Бобби сказал:
– Как ты думаешь, стоит ли нам вопить и звать на помощь? Больше нам ничего и не остается.
– Пока не будем, – сказала Фрэнки. – Я не думаю, что кто-нибудь нас услышит, иначе он ни за что не стал бы так рисковать. Вопли давай оставим напоследок. Меня так утешает, что я могу говорить с тобой. – На последних словах голос ее слегка дрогнул.
– Я втянул тебя в жуткую переделку, Фрэнки.
– А, ладно, я и сама бы влезла. Мне так хотелось. Бобби, как ты считаешь, он действительно сделает это? Убьет нас?
– Я очень боюсь, что да.
– Бобби, теперь-то ты веришь, что именно он убил Генри Бэссингтон-ффренча?
– Если бы это было возможно…
– Это возможно при одном условии, что Сильвия Бэссингтон-ффренч тоже замешана в деле.
– Фрэнки!
– Знаю. Я испугалась не меньше твоего, когда эта мысль пришла мне в голову. Почему Сильвия была так непонятлива во всем, что касалось морфия? Почему она так упорствовала, когда мы убеждали ее отправить мужа не в Грейндж, а еще куда-нибудь? И потом, она ведь была в доме, когда раздался выстрел.
– Она могла сделать это сама.
– О нет! Это уж точно.
– Могла. И отдать потом ключ от кабинета Николсону, чтобы тот сунул его в карман Генри.
– Это бред, – безнадежно сказала Фрэнки. – Как будто смотришь в кривое зеркало. Все люди, которые казались хорошими, на самом деле плохие. Такие вроде бы обыкновенные люди. Должен же быть какой-то способ выявления преступников – по бровям, ушам или что-нибудь в этом роде.
– Бог мой! – вскричал Бобби.
– Что такое?
– Фрэнки, сюда приходил не Николсон!
– Ты с ума сошел? Кто же тогда?
– Не знаю, но это был не Николсон, я все время чувствовал неладное, но не мог понять, в чем дело, а когда ты сказала «по ушам», до меня дошло. Когда я наблюдал за Николсоном в тот вечер через окно, я особо отметил уши: мочки срастаются со щеками. А у этого типа уши совсем не такие.
– Но что это значит? – безнадежно спросила Фрэнки.
– Это очень искусный актер, выдающий себя за Николсона.
– Но зачем? И кто это может быть?
– Бэссингтон-ффренч! – выдохнул Бобби. – Роджер Бэссингтон-ффренч. Мы с самого начала вышли на него, а потом нас, как идиотов, увели на ложный след.
– Бэссингтон-ффренч, – прошептала Фрэнки. – Бобби, ты прав. Это, должно быть, он. Он один слышал, как я поддевала Николсона насчет несчастных случаев.
– Тогда нам и правда конец, – сказал Бобби. – Я еще надеялся, что Роджер чудом узнает, где мы, но теперь надеяться больше не на что. Мойра в плену, мы с тобой связаны по рукам и ногам. Больше никто не знает, где мы. Игра окончена, Фрэнки.
Когда он умолк, наверху вдруг послышалась какая-то возня. В следующий миг раздался страшный треск, и в мансарду через слуховое окно рухнуло что-то тяжелое.
Разглядеть что-либо впотьмах было невозможно.
– Что за черт… – начал было Бобби, и тут из кучи битого стекла раздалось:
– Б-б-б-бобби?
– Ну, черт меня дери! – вскричал Бобби. – Это же Бэджер!
Глава 29
РАССКАЗ БЭДЖЕРА
Нельзя было терять ни минуты. Этажом ниже уже раздался шум.
– Быстрее, Бэджер, дурень ты этакий! – торопил Бобби. – Стяни с меня один башмак! Не спорь и не задавай вопросов, стащи его как-нибудь! Брось его на осколки, а сам лезь под кровать. Быстрее, говорю тебе!
Шаги на лестнице приближались. В замке повернулся ключ. В дверях со свечой в руке стоял Николсон – лже-Николсон. Он увидел, что Бобби и Фрэнки на месте, а на полу – груда осколков и башмак. Николсон удивленно перевел взгляд с ботинка на Бобби. Левая нога молодого человека была босой.
– Очень ловко, мой юный друг, – сухо сказал он. – Прямо-таки акробатика. – Он подошел к Бобби, осмотрел веревки и затянул еще пару узлов, после чего с любопытством взглянул на парня. – Хотел бы я знать, как вы умудрились добросить башмак до слухового окна. Невероятное достижение. В вас есть что-то от Гудини, друг мой. – Он посмотрел на них, на слуховое окно, пожал плечами и вышел из мансарды.
– Скорее, Бэджер.
Бэджер выполз из-под кровати. У него был карманный нож, с помощью которого он быстро освободил Бобби и Фрэнки.
– Так-то оно лучше, – сказал Бобби, потягиваясь. – Уф! Все тело онемело. Ну, Фрэнки, так как насчет нашего приятеля Николсона?
– Ты прав, – сказала Фрэнки. – Это Роджер Бэссингтон-ффренч. Теперь, когда я это знаю, я это вижу. Но актерская работа прекрасная.
