– Нет, я пытаюсь посигналить одному из продавцов.
– О…
Джинн воспарил на несколько футов повыше и глянул в сторону кассы.
– Кажется, это не действует.
– Сам вижу, Кальвин. Вопрос в том, что подействует?
Мы подождали еще несколько мгновений, наблюдая за беседой продавцов.
– Может, тебе следует пройти туда? – предложил наконец джинн.
Мне показалось странным гоняться за продавцом с просьбой взять у меня деньги, но за неимением другого выхода все же побрел к стойке.
И остановился там.
Продавцы закончили обсуждать спортивные события и принялись травить пошлые анекдоты.
Я стоял.
Затем они перешли к теме относительно достоинств знакомых им женщин. Это могло бы быть интересным, не говоря уже о поучительности, если бы я постепенно не терял терпения.
– У тебя не возникает ощущения, что я тут не единственный невидимка? – саркастически заметил Кальвин.
Если даже джинн, привыкший годами сидеть в бутылке, начинает проявлять нетерпение, то я счел себя вправе предпринять некоторые действия.
– Извините, – твердо сказал я, встревая в разговор. – Мне бы хотелось посмотреть вон тот чемодан. Маленький, магический, в зеленом чехле.
– Смотрите, – равнодушно пожал плечами один из продавцов и вернулся к разговору.
Я постоял еще несколько мгновений в недоумении, а затем повернулся и прошел к чемодану.
– Вот теперь ты начинаешь двигаться, как изверг, – заметил джинн.
– Наплевать, – прорычал я. – И надо говорить – извращенец! Я пытался быть любезным… не хотел устраивать беспорядок у них в торговом зале… но если меня вынуждают…
Следующие несколько минут я вымещал свой гнев на чемоданчике, который, вероятно, был самым безобидным объектом для выплескивания на него раздражения. Я поднял его, раскрутил над головой, потом грохнул им пару раз об пол и продолжал в том же духе, используя всю свою фантазию, разве что не залезал в него собственной персоной. Мне пришлось признать, что товар изготовлен на совесть. Впрочем, я начинал понимать, почему товары на Извре должны быть крепкими. За все это время продавцы не уделили мне даже мимолетного взгляда.
– Проверь ценник, Кальвин, – пропыхтел я, когда эти упражнения начали наконец убавлять мою выносливость. – Чемодан действительно стоит сто двадцать пять золотых?
Я, может, и не умею читать на многих языках, но цифры и цены никогда не доставляли мне никаких затруднений. Думаю, это произошло от долгого общения с Аазом… не говоря уже о Тананде и Банни.
– Тут написано именно так.
– Я хочу сказать, это ведь не очень дешево. Я видел, как даже с грошовым товаром приказчики обращаются бережно и заботливо. Неужели этим парням все равно?
– Очевидно, что ты прав, – согласился джинн.
– Как думаешь, заметят они, если я засуну чемодан под мышку и уйду не заплатив? Было бы приятно узнать, что хоть что-то может подействовать на этих парней.
Джинн нервно огляделся кругом:
– Не знаю, но, думаю, пробовать не стоит.
Это чуточку меня охладило. Я все же находился с заданием на чужой территории, и не было времени начинать испытывать системы безопасности.
– Ладно, – проворчал я. – Давай попробуем опять.
На этот раз, подойдя к стойке, я считал, что усвоил урок. Никакого вежливого покупателя больше не будет. И никакого ожидания, когда они закончат свою беседу.
– Я бы хотел купить тот зеленый магический чемоданчик в чехле, – ворвался я в их разговор, не дав закончить фразы.
– Ладно.
Продавец, с которым я говорил в первый раз, преодолел половину пути до витрины, прежде чем я сообразил, что он делает. Теперь, когда я наконец добился его внимания, включились мои покупательские инстинкты.
– Извините. Я бы хотел другой чемодан, а не тот, с витрины… и, может, вы поищете черный?
Продавец бросил на меня долгий взгляд мученика.
– Минутку. Мне придется проверить.
Он ссутулясь ушел, в то время как его напарник принялся бродить по секции, поправляя товары на полках.
– Извини за назойливость, Скив, но, по-моему, ты злоупотребляешь своим везением, – заметил Кальвин.
– Об этом стоило спросить, – пожал плечами я. – Кроме того, как бы невнимательно тут ни обслуживали, это все же магазин. И значит, должна быть какая-то заинтересованность в продаже покупателю того, чего он хочет.
Прошло пятнадцать минут, продавец все еще не появлялся, и я почувствовал, что во мне снова закипает раздражение.
– М-гм… уже время сказать «я ж тебе говорил»? – ухмыльнулся джинн.
Игнорируя его, я перехватил второго продавца.
– Извините, а далеко ли до склада?
– А почему вы спрашиваете? – моргнул тот.
– Ваш напарник пошел узнать кое-что для меня, и его давно нет.
Продавец поморщился:
– Кто? Он? У него перерыв, и он ушел на обед. Вернется через часок-другой, подождите, если есть охота.
– Что?
– Думаю, я смог бы его заменить. А что вам требовалось?
Я, может, и тугодум, но все-таки способен соображать. Это был последний продавец в секции, и я не собирался дать ему скрыться из виду.
– Забудьте об этом. Я возьму вон тот зеленый чемоданчик. Тот, в парусиновом чехле.
– Ладно. Это будет сто двадцать пять золотых. Вам его завернуть?
Базарные рефлексы вмешались прежде, чем я успел подумать.
– Секундочку. Сто двадцать пять – это за новый чемодан. А за тот, что использовался для демонстрации?
Кальвин застонал и прикрыл глаза ладонью.
– Я не устанавливаю цены, – бросил, отворачиваясь, продавец. – Если он вам не нравится, поищите другой где-нибудь еще.
Мысль начать все заново окончательно меня добила.
– Ладно, – вздохнул я, роясь в поясе с деньгами. – Беру этот. Но могу я по крайней мере получить чек?
Покупка одежды оказалась испытанием иного рода. В универмаге действовали магические лифты, вознесшие меня двумя этажами выше в секцию одежды, что, к счастью, дало мне время хорошенько обдумать свое положение.
Беда заключалась в том, что я изображал изверга. И поэтому выглядел более коренастым, чем был на самом деле. Если бы я купил одежду, подходящую для моей личинной фигуры, то она висела бы на мне мешком. А выбор моего собственного размера тут же бы, на примерке, меня и выдал.
В конце концов я решил купить одежду в детской секции, где мог подобрать ее по себе, сказав, что покупаю для сына. Я неплохо определяю размер одежды на глазок, так что сидеть она на мне будет, вероятно, не слишком скверно.
