— Все это звучит очень мило, но это полное дерьмо. И ты об этом знаешь. Ты просто втрескалась в парня и хочешь защитить его. Что случилось этим утром? Он тебя выставил?
— Да, потому что увидел анонс вечерней передачи, в которой покажут интервью.
— И? Что именно вывело его из себя? Он знал, что мы продаем записи Си-эн-эн, рано или поздно их все равно показали бы. Почему… — Он наклонил голову набок и чуть прищурил один глаз, разглядывая, как она переминается с ноги на ногу в нетерпении. — Погоди-ка, ты что-то выяснила, не так ли? — Не дождавшись никакого ответа, он с силой схватил ее за запястье и приблизил свое лицо к ней, так что между ними осталось не больше нескольких дюймов. — Это так?
Энди бесстрашно посмотрела на него. Не в его власти теперь было запугать, унизить или ранить ее. Все ее чувства остались лежать у ног Лайона, как и злосчастные записи. Невозможно было причинить ей еще какой-то вред. Причин раскрывать секрет любимого она тоже не видела, он уйдет с ней в могилу. Нельзя было разозлить Леса сильнее, а ведь он так долго был ее другом. Энди понимала, что, с его точки зрения, она совершает предательство.
— Нет, — ответила девушка спокойно и выразительно посмотрела на его пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в ее руку. Он медленно ослабил напряжение, и ладонь соскользнула вниз. — Нет, Лес, не было никакого страшного секрета. Может, именно поэтому этот проект так меня изменил. Ты всегда ищешь уязвимые места, болезненные точки. Я так не делаю. Для тебя люди — это только потенциальные истории, которые помогут тебе набрать очки. Я ловила себя на том, что начинаю мыслить так же, и мне это не нравилось. Теперь я вижу людей живыми, принимаю их слабости и уважаю их право эти слабости скрывать. — Она приподнялась на цыпочках, чтобы поцеловать его в щеку. — Я люблю тебя. Ты был отличным другом, надеюсь, им и останешься. Но я не хочу видеть тебя некоторое время. Пока.
Энди вышла из комнаты и пошла к своей арендованной машине. Она уже успела завести мотор, когда к двери подошел Лес.
— Энди, — позвал он, — куда ты поедешь?
В его тоне было что-то, чего она раньше никогда не слышала — он признал свое поражение, ему было грустно. Это глубоко тронуло ее, но решение было принято, и ей нужно было проявить твердость.
— Не знаю, — отозвалась Энди, и голос ее был сиплым и дрожащим.
Она отправилась в Сан-Антонино и заселилась в гостиницу «Палаццо дель Рио», расположившуюся прямо на знаменитой набережной, в двух шагах от реки. На стойке регистрации она прихватила пару туристических буклетов. Неделя, проведенная в полной анонимности, — это именно то, что ей нужно. Она поедет куда-нибудь, будет есть вкусную пишу, лежать на пляже и лениться, пока ей не захочется вернуться домой и начать собирать свою жизнь по кускам. Мексика? Карибы? Какая разница. В долгосрочной перспективе Энди будет совершенно одна. Она потеряла не только Лайона, она потеряла еще своего друга и любимую работу. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой неприкаянной. Где-то ей попадалось на глаза, что человек растет над собой только во времена невзгод и испытаний, выпадающих на его долю. Если это правда, то у нее уже должен был появиться нимб.
Поборов желание остаться в одиночной камере отельного номера, она заставила себя переодеться в легкое хлопковое платье и привести в порядок макияж. Энди вышла на улицу и отправилась гулять вдоль набережной, пока не выбрала уютное уличное кафе, чтобы в одиночестве поужинать. Проходящие мимо люди, особенно мужчины, кидали на нее восхищенные взгляды, но она упорно отводила глаза, безмолвно, но ясно говоря «нет» всему, чего они могли от нее хотеть. Некоторые гуляющие глядели на нее озадаченно. Она к этому уже привыкла. Иногда люди мгновенно узнавали ее на улице, а иногда она видела, как они тщетно пытаются вспомнить, где же видели это лицо раньше. Энди часто размышляла, когда же разгадка приходит к ним. Должно быть, не раньше, чем они снова увидят журналистку на экране. Тогда наверняка они ударяют себя по лбу и восклицают что-нибудь вроде: «Энди Малоун! Конечно! Вот кто это был».
Ей принесли салат, но она только вяло потыкала его вилкой, не съев ничего, кроме кусочков дыни. Чизбургер, который она заказала, был большим и сочным, но он напомнил о том чизбургере, который Лайон заказывал у Гейба, и Энди с трудом заставила себя проглотить первый кусок. Кроме того, мясо показалось ей недостаточно прожаренным. По крайней мере, такое оправдание она нашла, чтобы оставить блюдо практически нетронутым. Потратив около часа на этот символический ужин, девушка пошла бродить вдоль набережной, забитой толпами туристов и зевак. Чем она заполнит долгие вечерние часы?
Она остановилась послушать мексиканских музыкантов, потом купила рожок мороженого и тут же выбросила его в ближайшую мусорку, остановилась у входа в картинную галерею, но поняла, что у нее нет ни сил, ни желания знакомиться с искусством. На причале туристический кораблик набирал пассажиров для получасовой экскурсии по реке и готов был вот-вот отчалить. Она купила билет, и молодой человек в выцветшей форменной рубашке и с ярким мексиканским ремнем помог ей взойти на борт.
— Пройдите на нос, пожалуйста, — сказал он заученно.
Энди уселась на жесткую деревянную лавку и стала смотреть на воды реки Сан-Антонио. Цветные огни, скрытые в пышных кронах деревьев, отражались в воде сияющими лентами. Она не обращала никакого внимания на остальных пассажиров, кроме маленькой девочки с двумя косичками, которая сидела рядом с ней. Энди улыбнулась молодым родителям. Девочка была румяной и хорошенькой. На шее у нее болталась камера. Новоиспеченная семья выбралась на вечернюю экскурсию — ее собственный статус в таком соседстве причинял почти физическую боль. Она немного обернулась назад, услышав рев корабельного мотора, и еще раз, сильнее, когда увидела, как последний пассажир запрыгивает в лодку. Сердце чуть не выпрыгивало из груди, когда она резко отвернулась и опустила на воду невидящий взгляд. До Энди доносились его извинения, по мере того как он продвигался вперед мимо сидящих людей.
— Сэр, сэр, на носу больше нет мест, — закричал ему молодой моряк. — Будьте любезны, пройдите на корму.
— Я не в ладах с качкой. Не хочу, чтобы меня вырвало на кого-нибудь, — раздался в ответ хриплый низкий голос.
Энди услышала, как зашуршали и задвигались ее соседи, освобождая место для наглого пассажира, желающего сесть на носу. Юный капитан звучал раздраженно, давая свисток к отплытию. Пароход отчалил от пристани. Свежий ветер остужал горящие щеки Энди по мере того как судно выходило на центр реки. Вдоль берега, насколько хватало глаз, тянулись заросли орешника и дуба.
— Слева вы видите амфитеатр, где…
— Привет, — тихо сказал Лайон. Его слова отвлекли от экскурсии только ближайших соседей. — Привет, — повторил он.
Энди сидела, демонстративно отвернувшись от него. Наконец она обернулась. Он расположился через узкий проход от нее в компании трех пожилых леди и двоих военных летчиков.
— Добрый вечер, — холодно поздоровалась Энди и снова отвернулась.
