Книга Пропала дочь президента - Алексей Макеев

– Я так думаю, что Олесе звонить мы сами не будем, – усаживаясь рядом с Гуровым в машину, спросил Далер.

– Я бы не стал, – согласился Лев, заводя мотор. – Мало ли что Галя могла ей наплести, если они все-таки виделись. Пусть это официально сделают работники полиции в Анапе. Вызовут в отдел Олесю с тренером, опросят. И никаких подозрений. Так что поехали снимать наблюдение с квартиры Борткевич да поговорим с ее родителями.

Участковый, которого в подъезде знали почти все, нужен был Гурову для официальной части представления. И для того, чтобы избежать нежелательных подозрений родителей девушки. Слишком часто стали преступники всяких мастей использовать поддельные удостоверения. В данной ситуации сыщику нужно было полное доверие тех, с кем он собирался разговаривать.

– Здравствуйте. – Гуров протянул руку и сначала пожал костлявую руку пожилого мужчины, затем прикоснулся к мягкой теплой ладошке его миловидной пышной супруги. – Не волнуйтесь, пожалуйста, дело касается не вашей дочери. С ней все в порядке. Нас интересует ее подруга. Мы можем пройти?

Родители спохватились, что держат участкового и его товарищей на лестничной площадке, и суетливо стали приглашать всех в квартиру. Отпустив участкового, Гуров и Далер вошли. Квартира внутри не отличалась современностью, хотя Олеся в свои двадцать лет успела поездить по Европе, и не только. Видимо, сказывался консерватизм ее родителей в отношении внутренних интерьеров.

– Так что случилось с ее подругой? – нетерпеливо напомнила женщина.

– Она пропала, – сказал Гуров. – Вы, может быть, помните ее по школе. Это Галя Воскобойникова, темненькая такая.

– Галя? Да, помню. Они с Олесей одно время даже дружили. Галя и к нам несколько раз приходила. Шустрая такая девочка, быстрая. Глазки карие, волосики вьющиеся. Она, кажется, легкой атлетикой занималась, а потом вроде теннисом увлеклась.

– Этой все с места на место скакать, – немного невпопад проворчал отец. – Одним надо заниматься. Вот наша как занималась с детства в секции, так и пошла. На Европу вон ездит.

– А вы когда Галю видели последний раз? Или слышали о ней? Может, от Олеси? – стал задавать Гуров вопросы, пока родители не увлеклись разговорами о воспитании и воспоминаниями.

– Да… со школы и не видели, – пожала полными плечами женщина. – Они еще в последнем классе как-то с Олесей отдалились. На выпускном мы ее видели, а потом… кажется, и разговоров о ней не было.

– Как же не было, – снова проворчал отец. – Никогда ничего не помнишь! Олеська говорила, что Галка в этот театральный, что ли, или кинематографический институт поступила. Ну, на актрису пошла учиться.

– Ну, так то говорила! – беззлобно вспылила женщина. – А видеть-то не видели.

Мужчина только безнадежно махнул рукой и замолчал.

– Скажите, а в последние дни, может быть вчера, Олеся Галю совсем не упоминала?

– Они со школы и не виделись, я же говорила.

– Может, какие-то необычные события происходили вокруг вашей семьи, с Олесей?

– Ага, – снова недовольно произнес отец. – Сколько раз повторял, что без мужиков на природу нельзя ездить, так нет. Пристали какие-то…

– Что-что? – насторожился Гуров.

– Ой, не слушайте вы его! Тоже мне, история! На дачу они позавчера поехали с девчонками, вроде как перед отъездом девичник устроить. Там какие-то то ли пьяные, то ли еще чего ломиться на участок стали. Девки визг подняли, те и удрали.

Далер тоже насторожился, и вдвоем они минут пятнадцать бились с родителями, пока картина события наконец не вырисовалась окончательно. Конечно, в том виде, в каком родители Олеси ее поняли.

Вечерело, у девушек на даче Борткевичей вовсю на мангале подходило мясо, они расставляли кресла, посуду. Спиртного – ни-ни! Спортсменки! Соки, морс, квас из магазина. И тут из переулка – двое. Откройте да откройте. Поговорить надо. Девки храбрые, когда их много. Шуметь начали. Незнакомцы ушли. Правда, у Гурова все же закралось подозрение, что они не просто ушли, а в них чем-то кинули или плеснули. И, наверное, соседи по дачам вмешались в этот шум.

Еще минут пятнадцать пришлось уговаривать супруга, чтобы он съездил с полицейскими на дачу, где они могли осмотреть место. Если бы рассказ был о подвыпивших парнях, которые рвались в компанию, хотели познакомиться, то событие, возможно, и не стоило бы внимания. Но тут двое трезвых, которым надо было поговорить с Олесей. Это Гуров уловил сразу, но не стал заострять внимания, чтобы не пугать родителей девушки, которая сейчас от них в тысяче километров, в другом городе. А ведь эти двое неизвестных называли Олесю по имени и хотели поговорить с ней. И в то же время она их не знала.

Пока добрались до загородного поселка, Гуров успел наслушаться от отца Олеси много интересного и не очень. В основном о том, что с женой жизнь у него не очень удалась. Кормить она кормит, хорошо готовит, а вот уважать не уважает. И при чем тут то, что он мало зарабатывает? Ведь не за богатого пошла, что теперь корить? Да, девочка выросла, стала ездить. Теперь времена такие, что, оказывается, спорт может деньги приносить, если, конечно, призовые места занимаешь.

И так далее, и тому подобное. Гуров пытался несколько раз свернуть разговор на тему дочери, но отец упорно возвращался к наболевшему. Кажется, мужик чувствовал себя в семье одиноко, после того как дочь вылетела из гнезда. Печально, когда пропадает цель в жизни, а заодно и смысл.

Дачный поселок показался за поворотом дороги очень вовремя, потому что темы для разговоров были исчерпаны. Машину Гуров оставил в начале переулка между дачными участками, дальше они втроем пошли пешком. Сыщик внимательно смотрел под ноги. Шестым от края был участок Борткевичей, и Гуров чуть ли не на четвереньках обследовал эту часть переулка. Его интересовали любые следы, которые хоть каким-то образом могли относиться к тем неизвестным. Но утоптанная земля с укатанной колеей от колес легковых машин и жиденькая низкая трава вдоль заборов не таили никаких тайн.