— Выполнил мое поручение? — спросил его Занозин без особой надежды на успех. Коля взглянул на него испуганно и недоуменно.
— Ну, насчет того, чтобы вспомнить три вещи? — уточнил Вадим.
Щетинин лишь удрученно опустил голову.
«Откуда начать? — думал Занозин. — С лифта или с квартиры?» И решил начать с шестнадцатого этажа.
Кира Губина приезжала к Ивановым, которые живут на шестнадцатом. Щетинин утверждал, что встретил ее где-то на лестничной площадке, но денег не просил, так как к тому времени уже достал.
На площадке шестнадцатого этажа они, встали.
Коля оглядывался, Занозин наблюдал за ним.
— Знаешь это место? — спросил он у Щетинина.
— Что я, идиот? — обиделся тот. — Знаю, конечно.
Я в тот день, ну, накануне среды предыдущей, сюда поднимался. Вот здесь, в однокомнатной, Иннокентий живет.
— Что за Иннокентий?
— Ой, странный такой мужик. У него волосы длинные — он их не стрижет и бороду не бреет уже несколько лет. Он въехал сюда пару лет назад — с женой развелся. С тех пор и не стрижется. Эта… У него поэтому борода до пояса, а коса до лопаток, ха-ха.
— А где работает?
— Где работает, не пойму — но точно знаю, ночью.
Я утром, бывало, на работу, так встречаю его — он, наоборот, возвращается. Очень странный мужик, но неплохой, в долг дает. Наверное, намаялся сам с женой, вот и ко мне — с сочувствием… Хотя ты знаешь… — Коля оживился и поднял глаза на Занозина.
Заулыбался интригующей улыбкой. Понизив голос, доверительно сообщил после выразительной паузы:
— Сам не пьет. Представляешь, не пьет!
— Так, значит, ты сюда поднимался во вторник вечером…
— Вот именно. Я у Иннокентия денег хотел занять… Он как раз на работу уходил, прямо в дверях столкнулись…
— Не дал?
— Почему не дал? Дал. Пятьдесят рублей…
— Так. А где ты Киру Губину встретил?
Коля снова оглянулся и, видимо, напрягся. Дверь квартиры Ивановых была как раз за его спиной.
— По-моему, здесь и встретил…
— Она что, от лифта шла к квартире или наоборот — вышла из какой-нибудь квартиры?
Коля задумался, а потом посмотрел на Занозина и протянул снисходительно:
— Не-е-е… Она выглянула из той квартиры, — и указал на дверь Ивановых.
— Вы что, кричали, громко ругались?
— Да нет, — пожал плечами Щетинин. — Вроде не кричали, просто поговорили, Иннокентий мне полтинник дал, я его благодарил. Может, она выглянула, потому что ждала кого-то и не утерпела?
«Ждала она мужа. Что же, — думал Занозин, — пока все выглядит правдоподобно. Кира Губина ждала мужа, а тот сидел в своем кабинете и ждал, когда к нему придет Регина Никитина. Да… В общем, она его ждала и на шум на площадке открыла дверь — думала, это Губин».
— Что было дальше?
— Ничего. Мы поздоровались, и все… Кажется.
Занозин вздохнул: «Как работать с этим „кажется“?»
— Когда это было?
Коля не ответил.
— Ну? — нажал Вадим.
— Да не помню я, — огрызнулся Щетинин.
— Ладно, — сказал Занозин. — Скажи хотя бы, вы уехали вместе с Иннокентием? — Слушай, — терпеливо обратился к нему Щетинин как к непонятливому. — Это я уже не помню.
— Спросим Иннокентия? Если ты говоришь, он работает ночью, а утром возвращается, то сейчас он должен быть дома, — предположил Занозин.
— Не, попозже. Сейчас он отсыпается и не откроет. Я уже знаю, изучил его распорядок…
Занозин на всякий случай нажал кнопку дверного звонка — не один раз и сильно. Но дверь никто не открыл.
— Я же говорю, попозже, — пробубнил за его спиной Щетинин.
Теперь Занозин решил отправиться на квартиру к Коле. В целом он остался доволен результатами Колиных воспоминаний.
Жена Валя открыла им дверь и посмотрела на мужа без особой теплоты. Она перевела взгляд на Занозина, поздоровалась с ним и со стажером, которого тот привел с собой — писать протокол, — и посторонилась, пропуская их в квартиру. Пришедшие сразу направились на кухню, Валя за ними не последовала ей было неинтересно.
— Ну, здесь пили? — спросил Занозин.
Они стояли посередине небольшой кухни, перед обеденным столиком напротив окна. Коля кивнул — да, здесь.
— Тогда вспоминай. Что стояло на столе? — подтолкнул Занозин Колины неповоротливые мысли.
— Значит, так, — оживился Коля, обозревая пустой стол. — Бутылки стояли. Много. Еще… Еще… — Он завертел головой. — Тарелки с закусью, наверное… Пакеты от чипсов лежали, точно помню — утром я их убирал. Банка консервная с окурками. Вот здесь, — Коля ткнул пальцем в край стола, — я нашел бумажный пакетик с сережками — уже утром на следующий день.
— Что за бутылки? — уточнил Занозин.
Судя по вздоху облегчения, который испустил Щетинин, это был самый простой для него вопрос.
— Значит, так, — сосредоточился он и начал перечислять:
— Одна «Завалинка» — 0, 75. Это для начала.
Коля строго посмотрел на Занозина — мол, усек, что к чему? Для начала.
— Потом не хватило, сбегали еще, — продолжил он по-прежнему сосредоточенно. — Еще «Скобаря»
0, 75 и «Левши»…
— Кто бегал? — без особой надежды спросил Вадим.
— Ой! — вдруг закричал Коля. — Ой! Забыл! Как же я мог забыть!
На крик из недр квартиры даже прибежала Валя и с тревогой заглянула на кухню — уж не лупцуют ли мужа? Коля вертел головой, переводя лихорадочный взгляд с Занозина на стажера и обратно. Вид он имел виноватый, прямо раскаивающийся — за то, что забыл.
— Не ори так! — отшатнулся Занозин. — Что? Что забыл?
— Ой! Забыл! Забыл… Еще была «Лукойловка»!
«Лукойловка»!
— Чего-о-о-о?
Вадим схватился за голову. "Ну, все, полный атас.
У клиента абстинентный бред, отягощенный глюками". Вадим не был уверен, что правильно поставил диагноз и что такое понятие, как «абстинентный бред», вообще существует в наркологии. Но в целом он не сомневался, что нащупал корень проблемы: бедный Коля, попросту говоря, свихнулся от того, что третий день не пил. "Бог ты мой, — ахал Занозин про себя, вспоминая свою беседу с Павликом. — Ложные воспоминания, зрительные галлюцинации…
Ну, как прикажете это понимать? Что это, плоский алкогольный юмор? Или помрачение сознания? Поди разбери, что здесь правда, что нет. «Лукойловка», ты подумай! «Лукойловка»…"
