«За мужиками уход нужен как за детьми, а у меня уже есть ты, твой сын, да еще галерея. Сил моих еще на кого-то просто не хватит», — нередко говорила Марина. И Светлану, честно говоря, это устраивало. За минувшие годы они так сдружились, что уж и не представляли, как это раньше обходились друг без друга. Пошлая желтая пресса, конечно, не раз «поженила» их. Но после того как Светлана демонстративно пришла на одну важную презентацию под руку с известным телекомментатором, все вымыслы насчет ее ориентации сменились сплетнями о ее связях. Светлана много шутила по этому поводу, а журналисты все время опаздывали в своих предположениях. Был, правда, у нее период, когда она пошла, что называется, вразнос — меняла мужиков чуть ли не ежевечерне, пытаясь найти того единственного, кто нужен ей. Но, как водится, поцеловала пустоту и после очередного разочарования надолго впала в депрессию. На работе, впрочем, это отражалось самым лучшим образом. Не знаю, кто это сказал, но постулат о том, что настоящий художник должен быть несчастным, сублимируя свою невостребованность в творчество, в полной мере подходил к Светлане. Чем хуже у нее было на душе, тем лучше она писала, тем успешнее продавались ее картины… Но близкую подругу не могло не волновать состояние вечной печали, в котором пребывала Светлана. И тогда Марина нашла профессора. И вот теперь она с огорчением поняла, что план провалился — Светка на контакт с доктором не идет.
— Свет, ну сходи ты к нему! Может, тебе это даст что-нибудь…
— А тебе много дало? — ехидно поинтересовалась Светлана.
— Ты знаешь, много! — оживилась Марина.
— О, интересно, и что?
— Развлекаться, сказал, надо, а то работаю как лошадь, полностью в делах и даже на отдыхе составляю бизнес-план.
— Ну это и я тебе говорила!
— Да, но теперь он пригласил меня на ночную дискотеку!
— Боже, после цирка — на дискотеку! Слушай, туда же девочки пятнадцатилетние ходят, — возразила Света.
— Отстала ты от жизни! Подростки ходят туда, где вход бесплатный, а там, где вход пятьдесят долларов, подростков нет и в помине.
— Да, а кто там есть?
— А вот это я тебе завтра расскажу!
— Так ты завтра с ним идешь? — оживилась Светлана.
— Да, — довольно ответила подруга.
— Ну ладно, завтра позвонишь, скажешь мне все.
— А то! — И Марина положила трубку.
Она очень ждала этого свидания. Но было два «но». Во-первых, она рано ложилась спать, а танцевать ночью означало сломать режим как минимум на два дня. Во-вторых, ей просто не в чем было пойти: для работы у нее были деловые костюмы, для дома — уютный халат, а поход на дискотеку предполагал наличие чего-либо остромодного и удобного для танцев. Но в конечном счете она ведь была исполнительным директором, а эти люди умеют добыть снег в пустыне. Марина позвонила в один очень дорогой магазин и объяснила ситуацию. Буквально через час миловидная продавщица из магазина радостно раскладывала яркие вещи у Марины на софе в гостиной. Обсуждение нарядов заняло целый час. Мини-юбку Марина с ходу отвергла:
— Я буду чувствовать себя в ней неловко.
Тогда расторопная продавщица вытащила роскошные черные брюки с блестящей шнуровкой по бокам.
— Это мне нравится, — задумчиво сказала Марина, вертясь перед зеркалом. — А что наверх?
— Предлагаю вот это красное боди, очень модно в этом сезоне. — И продавщица развернула перед Мариной яркий купальник с длинными рукавами.
— Ну это как-то слишком… — засомневалась Марина.
— Берите, не пожалеете, очень удобная вещь и модная. — У продавщицы на лице был написан такой щенячий восторг, что Марина невольно заразилась ее восхищением, теперь эта вещь уже не казалась ей такой вызывающей…
— Беру, — решительно выдохнула Марина.
Правда, сумма, которую пришлось выложить за эту красоту, повергла Марину в шок, но отступать было некуда…
Владимир подъехал к ее дому ровно в десять. Она машинально отметила этот факт, и ей это понравилось. За долгие годы работы со Светланой она привыкла к точности, у них это вошло в привычку. Тем ужаснее была общая расхлябанность и непунктуальность окружающих. Редкая встреча проходила в точно намеченное время, художники — народ рассеянный. Поэтому ее приятно удивило появление Владимира в назначенный час.
— Готова? — бодро спросил он.
— Готова… — неуверенно ответила Марина — она до сих пор не знала, как ей себя с ним вести.
— Тогда по коням!
После десяти часов вечера основные пробки на дорогах рассосались, но все равно они ехали к клубу больше сорока минут. На входе их еще продержали в очереди минут десять, и Марина основательно продрогла.
— Почему не пускаете? — обратилась она к охраннику.
— Раздевалка небольшая, чтобы вы там не толпились, мы вас здесь сдерживаем, — устало объяснил он.
Наконец их впустили внутрь. В клубе тщательно досмотрели — синдром «Норд-Оста». И вот уже Владимир уверенной походкой вел ее на четвертый этаж.
— Сегодня среда, а значит, будет играть Городицкий, — торжественно сообщил он.
Марине это имя ничего не говорило, поэтому она лишь кивнула. Они сели за крайний столик, так чтобы видеть всю сцену, на которой уже собрались несколько музыкантов. В центре стоял невысокий мужчина с густой шапкой черных растрепанных волос. Он яростно терзал гитару, время от времени выкрикивая что-то маловразумительное. Все это выдавалось за джазовый концерт. Народ откровенно скучал, и, если бы не горячительные напитки, скорее всего, господин Городицкий пел бы в гордом одиночестве. Но Владимиру явно нравилось происходящее на сцене, он отбивал рукою такт, подпевал в каких-то местах и громко хлопал, когда заканчивалась очередная мелодия.
— Мариш, не сиди с таким постным лицом, выпей мартини и включайся в игру.
— В игру? — переспросила Марина.
— Конечно, здесь все играют, а ты думала, только на сцене? — улыбнулся Владимир.
Марина попробовала прислушаться к совету. Солист на сцене сообщил, что сейчас прозвучит композиция «Дорога», и начал играть. На этот раз он не пел, но играл так, что завелись все. И через какое-то время Марина поймала себя на том, что самозабвенно стучит стаканом по столу, отбивая ритм. Владимир с улыбкой смотрел на женщину. «Так вот ты какой, цветочек аленький!» — подумал он. В красном боди, разрумянившаяся от возбуждения, Марина выглядела очень привлекательно и молодо и действительно была похожа на цветок. Сейчас никто не дал бы ей тридцати — так, девчонка. Еще через полчаса концерт закончился, и Марина разочарованно повернулась к Владимиру:
— Что, это все?
— А теперь — «Вопли Видоплясова»!
— Ой! А это что такое?
— Увидишь!
Марина и не заметила, как легко ее покорил этот улыбчивый мужчина. Обычно она долго привыкала к человеку, но теперь все было иначе, и ей это очень нравилось. Они спустились на третий этаж и, заплатив за билеты, прошли в зал. На руки им поставили какой-то штамп.
