Глава 13
Порыв
Работа в посольстве Франции была захватывающей. В самом деле, помогать стране, которая выходила из двадцатипятилетнего периода кризисов и войн, которая пережила шесть, или семь различных режимов, население которой делало все возможное, чтобы выжить и содействовать восстановлению информационных структур, — все это совпадало с моим жизненным курсом, неизменно амбициозным. Чего хотели афганцы? Чему хотели обучаться? Что им предложить? Как нам найти общий язык?
Я сотрудничала с факультетом журналистики в Кабуле, с компанией телерадиовещания Афганистана и, конечно, с администрацией, которую надо было настойчиво тормошить. Я располагала смехотворным бюджетом в 500 тысяч евро, рассчитанным на два года. Поэтому работала по двенадцать часов в день, семь дней в неделю. Постепенно мы смогли установить цифровую радиостудию, которая была заказана до моего приезда, и, благодаря сотрудничеству специалистов из Ри-эф-ай и Би-би-си, афганское радио становилось все более современным и эффективным.
Другим важным аспектом моей новой работы было установление доверительных отношений с афганцами. Теперь они смотрели в будущее с надеждой, особенно с тех пор, как на конец 2004 года были назначены президентские выборы. Для меня как журналиста это было очень интересное время.
Но еще чуть раньше я приняла участие в одном культурном проекте. И хотя он находился вне моего поля деятельности, я не захотела упускать такую возможность. Речь шла об открытии кинотеатра «Ариана», отреставрированного двумя французскими архитекторами — Жан Марком Лало и Фредериком Намюром.
Этот грандиозный проект родился в голове Юга Деваврена. Этот француз совершил путешествие в Индию в 1973 году на своей малолитражке, и об Афганистане у него остались незабываемые впечатления. Сразу после падения талибского режима он пытался найти возможность помочь этой растерзанной стране. Его интересы лежали в области культуры. В Кабуле раньше был огромный театр — в самом центре, на площади Пуштунистан. Речь шла об «Ариане», центре культурной жизни. Война его обезобразила. Юг Деваврен решил его отреставрировать. Так в Кабуле появился кинотеатр, где демонстрировали французские и другие европейские фильмы, позволяющие афганцам по-иному взглянуть на мир. В декабре 2002 года Даниель Томпсон, Жак Перрен и Патрис Шеро создали ассоциацию «Кино для Кабула» под председательством Клода Лелюша. Старшее поколение афганцев знало Лелюша еще с 1970-х годов, когда его фильмы шли в больших городах Афганистана. Он воплощал, таким образом, собирательный образ Франции, а также воспоминания о счастливом прошлом.
Объединив денежные средства Министерства культуры, Министерства иностранных дел, Европейской комиссии, можно было приступать к реализации проекта. Понадобилось одиннадцать месяцев, чтобы превратить груду камней в величественное строение, каким оно было раньше. Зал был рассчитан на 650 мест. По особому распоряжению вход для женщин сделали бесплатным. Ключи собирались вручить мэру Кабула, который и будет ответственным за функционирование кинотеатра.
В утро открытия французский «десант» высадился у «Арианы». Десятки пулеметов и почти столько же танков, лучшие снайперы охраняли нас от возможного покушения. И действительно, французские знаменитости и крупные афганские деятели, собравшиеся здесь в тот день, были лакомым кусочком для террористов. За час до сеанса толпа женщин в голубых чадрах, с детьми, подошла к периметру безопасности. Мы решили первым показать фильм про Астерикса и Обеликса. Это был, несомненно, правильный выбор. И теперь на площади Пуштуни-стан гудела толпа, — более шестисот человек ждали возможности войти. Когда двери наконец открылись, до нас донесся радостный гул, и поток мальчишек в шароварах устремился к ступеням. Они взбирались по ним, смеясь. И их неудержимая радость поглощала пережитое насилие, войну и унижения. Матери приподнимали чадры, чтобы попытаться разглядеть своих чад, которые, перегоняя друг друга, старались войти первыми. Я увидела, как Клод Лелюш, стоя на верхней ступеньке, прослезился.
Была осень. Афганистан переживал значительное событие в своей истории: первые всеобщие прямые президентские выборы. Мужчин и женщин призывали идти на выборы. Конечно, все мировые СМИ следили за этим событием, которое проходило в напряженной обстановке. Будущему президенту республики предстояло противостоять боевикам, наркобаронам и всякого рода криминальным элементам, которые не желали терять свое влияние в стране. Они предупреждали об этом участившимися терактами. Несколько смелых женщин выставили свои кандидатуры. Они получали в свой адрес угрозы. Многие чиновники, журналисты, борцы за права женщин брали на себя работу с населением, чтобы убедить их пойти голосовать. Этим людям тоже угрожали. И тем не менее результат был.
9 октября 2004 года с самого утра улицы Кабула, обычно запруженные желтыми такси и велосипедами, наполнились прохожими. Мужчины в традиционных одеждах, женщины в платках или чадрах направлялись к избирательным участкам. Это было волнующе — видеть длинные вереницы голубых силуэтов, а рядом с ними — мужей, отцов, которые терпеливо ждали своей очереди. Некоторые выходили, подняв вверх большой палец, окрашенный в чернила: отпечаток служил им подписью. Это был своеобразный знак победы. Конечно, были попытки фальсификации, цифры были вне всякой критики: «проголосовали 120 % зарегистрированных избирателей» или «проголосовали 10,5 миллиона человек», когда лишь 9,9 миллиона имели на это право. Тем не менее Хамид Карзай был избран. Пришло время для страны двигаться в сторону демократии и самостоятельности.
В Джелалабаде Шахзада поставил перед собой деликатную и сложную задачу: убедить вождей племен Нангархара уничтожить посевы мака. Как только его избрали, Хамид Карзай, под давлением США, объявил войну наркотикам. А Нангархар был одним из самых крупных регионов — производителей наркотиков в стране. Проклятый цветок рос в соседних деревнях, на маленьких клочках земли и даже в самом Джелалабаде — в садах. Самый большой рынок опиума был на землях племени шинвар, в Рани Хейл, где производили закупки наркодельцы. Достаточно было войти в любую лавку, чтобы вынести оттуда любое количество расфасованных пакетиков. Даже сегодня Афганистан остается поставщиком трех четвертей потребляемого в мире опиума.
Мак сеют зимой, чтобы получить урожай в мае. Было еще время запретить посев. Шахзада, лидер местных племен, решился на крестовый поход. Он был из числа редких деятелей, связанных с правительством, у которых не были запятнаны руки. Никогда он не промышлял этим, не зарабатывал денег на наркотиках. Его прошлое позволяло ему быть лучшим посланником.
Он ездил по региону, из деревни в деревню, проводя беседы с крестьянами и вождями: «Опиум обогащает семьи, но уничтожает жизни. Подумайте об этом. Правоверный мусульманин не может жить, разрушая чужие жизни». Жители всегда слушали его внимательно, потом один из них обязательно спрашивал: «А на что мы будем жить?» Шахзада предлагал заменить мак пшеницей, кукурузой, арбузами… Сначала нужно избавиться от мака, а затем последуют обещанные дотации ООН и правительства. Тогда можно будет построить оросительные каналы, больницы…
