— А… Лоренс, он приходил ко мне? Мне кажется, что я помню, как он был здесь и говорил со мной, но я не уверена.
Кати потрепала меня по руке и одарила одной из своих самых очаровательных улыбок:
— Милая Вера, да, конечно, он приходил к тебе; и скажу тебе по секрету, Л.Б. заходил — или, на крайний случай, звонил — каждый день. Он переживал больше всех нас, вместе взятых.
Я почувствовала, как краснею.
— О! — только и смогла выдохнуть я.
— Ты хотела бы повидаться с ним, так ведь, дорогая? — Эта женщина все понимала. Когда я кивнула, она меня заверила: — Так и будет. Позвоню ему, скажу, может, заглянет сегодня после работы.
— О Кати, спасибо тебе!
Как только она ушла, я позвала маму:
— Думаю, сегодня прилет Лоренс Бракнелл. Помоги мне надеть приличную одежду, не хочу, чтобы он видел меня в этом тряпье. Можно найти нормальное платье? А мои волосы, они не слишком ужасны?
Я кинулась к зеркалу. В тот день я ощущала новый прилив сил и даже могла бегать, а отражение в зеркале в общем и целом порадовало. Правда, на мой взгляд, я была слишком бледной и изнуренной, да и лет мне как будто прибавилось. Но сегодня к щекам вернулся их розовый цвет, а глаза лучились, и общее возбуждение вернуло мою былую красоту и молодость. Во время болезни мои волосы пришлось коротко остричь, и это немного тревожило меня, но они кудрявились, и Нола уверяла, что короткая стрижка мне очень к лицу.
Теперь я не могла думать ни о чем другом, как о предстоящей встрече с Лоренсом. Я уже начала бояться, не избегает ли он меня.
Только вчера я получила от него огромный букет роз, но записка была лаконичной: «Поправляйся, Л.Б.» — только и всего.
И вдруг эти розы приобрели совершенно иной смысл. Жизнь наполнилась манящими надеждами.
Я сгорала от нетерпения и никак не могла его дождаться.
Встреча наша должна была произойти не здесь, в этой комнате, в которой я столько времени пролежала без сознания. Хенсоны уехали на вечеринку. Мама впервые за долгое время помогла мне спуститься вниз, и я смирно сидела на софе в полном одиночестве, когда Лоренс наконец-то прибыл.
Стоял теплый июньский день, и французские окна были распахнуты настежь. В саду зацветали первые розы — питомцы полковника Хенсона, вкладывавшего в них всю свою душу. Он был великим цветоводом. Зазеленевшие деревья и лужайки дышали свежестью. Далекие горы, вздымавшиеся над Вействотером, выглядели величественно на фоне ярко-голубого неба.
Но, несмотря на все великолепие и умиротворение природы, мне было отнюдь не спокойно. Что скажет Лоренс? Что он чувствует? Действительно ли он любил эту несчастную женщину, которую теперь держат в стенах сумасшедшего дома? Значила ли я для него хоть что-то или просто была юной привлекательной девушкой, бросившейся в его объятия в поисках поцелуя?
К приезду Лоренса я довела себя до нервной дрожи, но, когда он вошел, постаралась успокоиться и вести себя как обычно, а голосу придать тот холодок, с которым всегда говорила мама:
— Привет, Лоренс, как ты?
— Отлично, очень рад слышать, что тебе намного лучше, Вера. Как здорово снова видеть тебя в гостиной!
— Спасибо.
Обменявшись обычными приветствиями, мы оба не знали, что еще сказать, и молча уставились друг на друга.
Как же я люблю его, смущенно подумала я, глядя на его высокую фигуру и сильное выразительное лицо. Внезапно он сказал, что ему нравится моя новая стрижка.
— Ты такая милая. Не против, если я закурю?
— Нисколько. Пожалуй, тоже возьму сигаретку. Кати сказала, что оставила несколько в серебряной коробочке.
Он протянул мне ее, потом предложил прикурить. Когда Лоренс наклонился ко мне, то я заметила, что и сам он выглядит не слишком хорошо. Лицо было уставшим, и его избороздили морщинки.
Он уселся рядом. Казалось, что он хочет просто поболтать о том о сем. Итак, мы обсудили чудесную летнюю погоду. Доброту Хенсонов. Преданность моей матери, которая неусыпно выхаживала меня. И наконец, то, как он волновался обо мне.
У меня появился шанс заметить:
— Как мило с твоей стороны! И спасибо за потрясающие розы.
— Не за что. — Он растерянно уставился в пол.
В конце концов, именно я, со своей прежней импульсивностью, повернула разговор в более интимное русло:
— Лоренс, мне так много хочется узнать, если ты, конечно, можешь кое-что прояснить.
— Конечно, — буркнул он.
— Я все такая же неугомонная, как и до… до… до той ночи, — запнулась я.
— Пришло время рассказать тебе обо всем, — нахмурился Лоренс.
И когда он поднял на меня глаза, я поняла, что ему стыдно. Это задело меня, потому что я полагала, что ни мне, ни ему нечего стыдиться. Просто сидела и ждала, что он скажет.
— Я должен принести свои извинения, Вера. С самого начала и до конца я действовал как конченый дурак. Мне нет оправданий, кроме того, что я не ожидал, что все может так трагично закончиться. Я пытался помочь всем, а вышло наоборот. И если бы ты погибла той ночью, вина была бы полностью на мне.
— О нет, конечно же нет! Ты не должен винить себя за этот несчастный случай!
— Но вина все же моя. Попытаюсь объяснить тебе. Но, бог мой, Вера, как бы, ты думаешь, я чувствовал себя, если бы ты не поправилась? Это был просто кошмар какой-то! Когда я поднял тебя там, у подножия лестницы, и увидел, что течет кровь… и то, как ты выглядела… о боже, я решил, что ты умерла. Ты не представляешь, что со мной стало!
Сердце у меня запрыгало от совершенно неуместной радости, но я ничего не могла поделать с собой. Неимоверным усилием воли мне удалось не показать этого. Теперь настала его очередь дать волю эмоциям.
— Но я не мертва, я живая, и даже очень, — вставила я. — И не стоит так убиваться, твоей вины нет.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда узнаешь подробности, — мрачно возразил Лоренс.
— Все, о чем я прошу, — так это разогнать туман вокруг этой несчастной женщины — Рейчел. Вот где темный лес.
Лоренс отвернулся от меня, будто не хотел, чтобы я видела выражение его лица:
— Это меня не удивляет.
— Кстати, как… как она там? — полюбопытствовала я, прочистив горло.
— Безнадежный случай. Ей никогда не выйти из лечебницы.
— Она была сумасшедшей, правда? По-настоящему?
— Да.
— Но ты не знал этого?
— Нет, до той самой ночи, когда вернулся и обнаружил, что она пыталась убить тебя.
У меня по спине пробежал холодок.
— Так она и в самом деле пыталась убить меня? Это был не несчастный случай?
