Боже, о чем бы ни говорить, лишь бы говорить. Не зря же Ладочников и Татьяна Степановна сюда заявились, может, подмога какая будет?
— Клиника государственная?
— Конечно. То есть за операцию мама платила, но конструкция, она общая, я ее третья ношу. Меня скоро в Париж повезут показывать, на съезд ортопедов. Уникальная операция. Между прочим, удачная, и поэтому клиника может заработать на новых пациентах. Меня же сам Эдуард Арсенович оперировал.
Второй мужик, с седеньким пушком на просвечивающем розовом черепе и с карими мутными глазами, смотрел на меня с минимальным интересом. Я с таким же смотрела в восьмом классе в микроскоп на инфузорию-туфельку.
— А если ты попадешь под трамвай?
— Я не могу попасть под трамвай. Я на трамвае не езжу.
— А он по тебе проедет!
Дядька заржал, и все остальные тоже. Мне стало противно.
— Очень смешно. Третий класс, вторая смена.
— Что?
— Юмор в коротких штанишках.
Квадратный дядька опять размахнулся, Вадик поднырнул ему под руку, попридержал.
— Не убейте, пожалуйста. За нее еще деньги не выплатили.
— Не нравится мне эта обстановка. — Лысоватый хлопнул себя по толстым коленкам. — Ты как, Митя, согласен со мной?
«Митя», пятидесятилетний бугай, аккуратно, чтобы не растрясти жирок на шее и остальных частях тела, повернулся направо, налево и осторожно храпнул себе под нос замечание. Мне казалось, что это растянутое в харкающий плевок междометие никто не сможет понять, но Серый и Виталик вытянулись, бросив на меня соболезнующий взгляд, а лысоватый заржал в голос от удовольствия.
— Повторите, пожалуйста, я не поняла.
Лысоватый загнулся от хохота, ребята тоже криво ухмыльнулись.
Оба квадрата встали. Парни засуетились, выставили в коридорчик сумки, кинули мне одежду. Кто меня вчера раздевал, не помню. Сама я этого точно сделать не могла, потому что была не в состоянии, переволновалась и перепила. Теперь предполагалось мое единоличное участие в нелегком процессе, но я взбунтовалась:
— Мне нужно помочь. Я не могу одна, у меня руки не дотягиваются.
Молчавший до этого авторитет Митя с густой шевелюрой с проседью, выругался пятиэтажным и бросил в меня палкой, валявшейся у кровати. Палка отскочила от ковра на стене и ударила меня по голове. Я полсекунды думала, что сделать ему в отместку, и сделала то, чего больше всего хотела. Я заплакала.
Я рыдала, размазывая сопли и слезы по лицу, и подвывала. Мне было так обидно, так тошно. Господи, мне нельзя было расслабляться месяц, теперь настало время оторваться. Пододеяльник от соленых слез начал линять в противно синий цвет, сопли я утирала другим углом, и он тоже синел. В тон ему синел от злости здоровенный Митя.
Несколько минут я голосила в одеяло, делая вид, что сдерживаю истерические всхлипы. На душе стало легче.
Пятеро здоровенных мужчин стояли перед кроватью и смотрели на меня с испугом.
— Чего ты орешь, скаженная? Мы тебя еще не трогали, дура!
Квадрат дряблых мышц с пушком на голове покраснел. Белесые его глазки стали похожи на тухлые белые виноградины во вчерашнем кетчупе.
— А если меня «трогать» будут, я помру.
— Жора, что мы ее слушаем? Поехали, здесь она ребят до ручки доведет, актриса. Так, закончили расслабляться, быстро взяли вещи, девку — и вниз.
Минут двадцать ушло на подготовку к выходу из квартиры и уничтожение следов за собой.
У входной двери были выставлены пакеты с мусором и сумки с вещами.
— Мужчины, не забудьте мой сапог на левую ногу!
Никто меня не услышал, я уселась в коридоре и стала натягивать носки. Нормально одеться мне не дали, объявили команду «на выход». Сапог нашелся только на правую, здоровую ногу.
Десять долларов. Портрет
Александр Гамильтон, с 1789 года находясь на посту министра финансов США, написал известный трактат «Первый отчет об общественном кредите». В этом документе говорилось о полной выплате внешнего и внутреннего долга правительства, включая долги Гражданской войны, а также о создании новой системы налогообложения. Позиция Гамильтона сразу увеличила кредитные возможности Соединенных Штатов.
Заслуги Гамильтона признаются и сегодня. Его портрет помещен на лицевой стороне ДЕСЯТИДОЛЛАРОВОЙ банкноты, а на обратной стороне изображено здание Министерства финансов США.
(По материалам книги Эдвина Дж. Долана «Деньги и банковское дело…»)
Двадцать долларов. Портрет
Эндрю Джексон. 7-й президент США. 1829–1837 годы — президент демократического перелома.
Первый президент после Линкольна, который не был выходцем из элиты. Третий сын бедных родителей. Учился, а затем пошел работать в адвокатскую контору. Стал верховным судьей в Теннесси. Затем стал генерал-майором милиции. Отличался необузданным нравом. Свою жену буквально увез от первого мужа.
У него была самая грязная предвыборная кампания, что привело к необычайной политизации населения. Он стал президентом, но перед переездом в Белый дом умерла его жена, которую он очень любил.
При Джексоне в состав США были приняты Арканзас и Мичиган. Конституционные учреждения, созданные им, не дали развалиться стране в трудное переломное время.
Он умер в 78 лет и был похоронен рядом с женой.
(По материалам БСЭ, т. 14, и сборнику «Американские президенты», пер. с англ., 1996 год)
Первыми вышли два мясных квадрата, спустились к машинам. Вадик налегке и Виталик со мной на руках пошли через пять минут. В арьергард назначили Сергея, он должен был выйти позже всех и не забыть сумки.
Митя и Жора спустились вниз спокойно, встретившиеся им Татьяна Степановна и Ладочников внимания на них как бы не обратили, зато при виде Виталика со мной на руках «тетки» вскипели в праведном гневе:
— Глянь, Анька! Они эту шлюху на руках носют. Меня чегой-то никто на руках не носил, хоть и честная была.
Вадик, не имеющий опыта общения с представителями «коммунистического быта», встрял с фразой:
— Тебя поднимешь и если жив останешься, то уж ничего другое больше не поднимется.
Татьяна Степановна встала перед спустившимся к ней Вадиком да еще уперла руки в боки, загораживая проход совершенно.
— Совсем мужик слабый пошел, срам. А ты чего в нее вцепился? Мы, между прочим, идем проверять, как вы порошок посыпали. По инструкции морили?
Ладочников тем временем обогнул Виталика, и по тому, как у парня задеревенели держащие меня руки, стало ясно, что в области почек Виталик ощущает нажатие металлического предмета типа «пистолет». Вадик заметил оружие перед собой через секунду, хотел прорваться, но за теткой в подъезд поднимались двое бойцов в камуфляже, а сверху двое таких же пятнистых парней сводили к нам Сергея.
