От кого, от кого, а от Петра… Вот уж никак не ожидал.
— Что это за Бася? — тем временем спрашивает Аня своего кавалера.
— Понятия не имею, я его вообще первый раз вижу! — недоумевает юноша в красной куртке.
— Так о чем же вы беседовали?
— Он говорил, что после фруктового коктейля меня вырвет… что мне нужно пить минералку, — тупо отвечает молодой человек. — Что-то в этом духе.
— С газом? — заинтересованно спрашивает Аня, понимая, что кавалер не врет. — Смотри, вон парень в точно такой же куртке, — толкает она Косолапика в плечо.
Очень неловко получается, когда кто-то одет точно так же, как ты. Однако мужчины явно относятся к этому совсем иначе: Анин парень даже и не глядит в сторону мужчины в красной куртке.
Зато он глаз не сводит со спины удаляющегося ксендза.
* * *
Роза отправилась в гараж, она отвезет Басю в суд и останется с ней. Буба и Юлия тоже придут, хотя это ничего не изменит. Бася ждет, меряет шагами тротуар, заходит в магазин за углом. Надо купить Розе виноградный сок, вдруг ей захочется, во время беременности бывает такое.
Бася выходит из магазина и останавливается как вкопанная. С огромной растяжки на всю ширину улицы на нее глядит прекрасная женщина. Нет, конечно же, она смотрит не на нее, а на любимого, и чуть улыбается. У красавицы с плаката очаровательные веснушки и благородный профиль, глаза у нее серо-зеленые, а волосы пепельные, блестящие, необыкновенного оттенка. Бася, застыв, глядит на Басю. Не на ту, что она так часто видит в зеркале, а, наверное, на ее сестру… Черты лица вроде те же, но сколько в ней прелести, тайны, страсти!
Бася не в силах сдвинуться с места. Да ведь это Петр ее снимал! А в углу логотип фирмы Кшиштофа.
Муж продал ее!
Рядом с ней тормозит Роза, высовывается из окошка и глядит туда же, куда и подруга.
— И ты хочешь сказать, что парень, который так снял свою жену, ее не любит?
Бася садится в машину и смотрит, смотрит, смотрит. Неужели это она? Не может быть!
Как Петр умудрился разглядеть в ней все это? И как он сделал этот снимок? Она даже не подкрасилась, на ресницах нет туши… неужели у нее такие длинные ресницы? И эти чертовы веснушки видны… как они идут девушке на рекламной растяжке!
Если ты видишь меня такой, то почему ты так со мной поступил, милый Петр?
Ненавижу тебя!
* * *
Буба склонилась над котом, погладила его по черной голове. Кот открыл сонные глаза и посмотрел на нее так, что сжалось сердце.
— Миленький, — прошептала она, уткнувшись носом в черную шерстку, — пожалуйста, не умирай!
Уже три дня кот ничего не ел, сегодня ночью испачкал пол рядом с лотком, чего никогда раньше не случалось. Похоже, и воды не пил. Позавчера розовый язычок двигался уж так медленно, так неохотно…
Ветеринар, правда, предложил ей приехать, однако с утра он оперирует беременную суку. Так что утром никак. Попозже.
Как Бубе не хотелось ехать через весь город на трамвае с котом в корзинке, где ему будет темно и страшно!
Значит, придется подождать до второй половины дня.
— Подожди, потерпи еще немножечко, продержись еще полдня, прошу тебя, не мучайся, поспи. Мне надо идти, но я скоро вернусь, и тогда мы попрощаемся.
* * *
Петр вышел из дома поздно, будто хотел опоздать на суд. Вчера он долго ждал Енджея, выпил две кружки пива, и зря — потом было не заснуть. А сегодня утром не успел даже кофе хлебнуть.
Петр прибавил шагу, свернул на Малевничую улицу, уперся взглядом в Басю размером шестнадцать на десять метров.
И остановился как вкопанный.
Баська решила у него за спиной продать его фотографию?
Она не предназначалась на продажу!
Его Бася, его светозарная супруга возносилась над улицей, над машинами, над людьми, в ее глазах он видел обещание, кротость, спокойствие и любовь — все то, что сейчас она собирается у него отнять. На плакате — логотип фирмы Кшиштофа. Судя по всему, Бася отдала ему эту фотографию довольно давно.
Может, это знак?
* * *
Объявление на двери: дело о разводе супругов Седлецких — в 8.30, супруги Новацкие — в 9.00, Бася и Петр — в 9.30. Супружество — на всю жизнь, а на развод — полчаса.
Петр садится на краешек стула. Басеньки еще нет, это хорошо. А еще лучше, что не будет попытки примирения, они смогут развестись сразу же, останется всего три недели до вступления решения в законную силу — и точка.
Как она могла? Прекрасный снимок, он даже и не думал, что так хорошо получится. Может, у него все-таки есть талант?
Вон идут Юлия с Романом. Интересно, как сложатся теперь их отношения с разведенными, кто приобретет, а кто потеряет? Как раньше уже не будет, это точно.
Они сухо жмут друг другу руки. А ведь раньше Юлия всегда целовала его в щеку.
Кшисек? Да ведь он на работе. Вечно он на работе… А вот и нет, вон он бежит по коридору, взволнованный. Это хорошо, я не буду в одиночестве, он пришел из-за меня.
Буба сильно похудела, она тепло меня целует, наверняка потому, что Басеньки еще нет.
Может, и вовсе не придет?
Бедная Роза, не знает, как поступить, ведь Баська здоровается с какой-то тощей размалеванной девицей.
Новая подруга? Я не знаю ее знакомых.
Что же с нами происходит?
Неужели называют мою фамилию?
* * *
— Прошу занести в протокол: на заседании четырнадцатого марта присутствуют ответчик Петр Данельский и истица Барбара Данельская, в последнее время проживающие совместно по адресу: улица Ягоды, 7, квартира 13, номера паспортов, предъявленных судье, перепишите с документов. Спасибо. Петр Данельский — это вы? Спасибо. Барбара Данельская — это вы? Спасибо. Ознакомились ли вы, господин Данельский, с содержанием иска? Благодарю. Вызываю в качестве свидетеля Ирену Неделю, проживающую в Новом Конте, Липовая аллея, 196.
— Но, госпожа судья…
— Прошу обращаться к суду «ваша честь». Прошу встать перед барьером. На этих фотоснимках представлены вы, узнаете ли вы себя, подойдите, пожалуйста, благодарю. — Судья подсовывает стопку снимков под нос худышке.
— Да, ваша честь, только…
Похоже, спала-то она с игроком в покер. На лице Петра никаких эмоций, ни тени неловкости, смущения — ничего. Он мог бы обманывать ее всю жизнь, она бы и не догадалась ни о чем, прозябала бы в неведении.
Бася смотрит на девушку, как будто никогда ее не видела.
— Это правда, что у вас был роман с мужчиной, сделавшим эти фотографии?
— Да, но…
