Глава 24ИНТЕРЕСНЫЕ СООБРАЖЕНИЯ8 СЕНТЯБРЯ
Хозяин кабинета вице-адмирал Головин передал небольшую фотографию сидевшему рядом офицеру и сказал:
– Посмотрите внимательно на этого человека, может, кто-нибудь из вас его помнит?
Все четверо присутствовавших здесь были выпускниками Каспийского высшего военно-морского училища. Разница в звании их не отдалила, скорее, наоборот, служба и прожитые годы заставили их держаться еще теснее. Каждый из них был глубоко убежден, что образование в Каспийском военно-морском училище было самым лучшим в Советском Союзе, и далеко не случайно, что командующие флотами были выпускники именно этого училища. Так что, как ни крути, каста! А потому очень важно чувствовать плечо однокашника.
Первым фотографию взял капитан первого ранга Михаил Викторович Степанов. Вопреки заведенному правилу ближе всех к командующему сидел именно он, но адмиралы, его приятели, совершенно не обиделись на нарушение этикета. В кабинет командующего они вошли на равных, так что и покидать им этот кабинет придется равными, невзирая на разнокалиберные погоны.
Линию губ резанула жестковатая складка, а широкий лоб напрягся.
– Кажется, я его где-то видел, – произнес Степанов, – вот только никак не могу вспомнить, при каких обстоятельствах.
По губам вице-адмирала Головина промелькнула лукавая улыбка.
– Может, ты, Толя, взглянешь? – сказал он.
Контр-адмирал Шестаков взял протянутую фотографию, потом спросил:
– А он не учился в нашем училище?
– Это уже ближе.
– Кажется, я его припоминаю. Встречались в столовой. Они выходили, а мы как раз заходили.
– Все верно. Столовая едва ли не единственное место, где можно пересечься целым курсом.
– Вот только не помню, как его звать.
– Разрешите, я взгляну, – сказал контр-адмирал Васильев, сидящий на противоположном конце стола, высокий брюнет с аккуратной коротко стриженной бородкой. – Я его знаю. Он сомалиец, кажется, из какой-то элитной семьи. Как-то он рассказывал, что прекрасно знает историю своего рода и знает, что его предки служили египетским фараонам. То есть ко двору фараона их забирали еще в раннем детстве, где они проходили специальную службу, а потом, когда они достигали совершеннолетия, отпускали обратно на родину. Не знаю, насколько это верно, но среди своих земляков он пользовался уважением. Зовут его Юсуф Ахмед.
– Ну и память! – восторженно протянул капитан первого ранга. – Вот уже двадцать лет прошло, а ты каждого курсанта по имени помнишь.
Контр-адмирал Васильев сдержанно кашлянул:
– Если бы так! Только тут совершенно другая история. Одно время мы похаживали к двум сестрицам. Я к младшенькой наведывался, а он за старшей увивался. Вот так и познакомились. Бывало, я выхожу из квартиры, а он в дверь стучится. Он меня даже ревновал. Потом разобрались, стали по графику приходить, – пухлые губы контр-адмирала дрогнули. Было понятно, что ему есть что вспомнить. – Хороший был парень. И где же он сейчас?
Вице-адмирал Головин лишь многозначительно хмыкнул:
– Интересный вопрос... Я этого Юсуфа Ахмеда тоже прекрасно помню, он ведь учился на нашем курсе. По национальности он и вправду сомалиец, из какого-то очень уважаемого и богатого клана. Его клан прибыл с юго-востока Африки, прошла целая сотня лет, прежде чем их там признали и они стали своими. Их предкам приходилось воевать с местными племенами. У них с этим все очень серьезно, враждующие кланы могут быть непримиримыми даже за пределами родины. Вы же знаете, наше училище было очень гостеприимным, кто в нем только ни учился! И кубинцы, и немцы, и эфиопы! Кажется, более чем из сорока стран мира. Одних только сомалийцев бывало до несколько сотен человек. Помню, как-то между собой не поладили эфиопы и сомалийцы...
– Я это тоже помню, – высказался контр-адмирал Шестаков, – они всегда между собой чего-то там делили. Эфиопы – христиане, а сомалийцы – мусульмане, вот и перерастали религиозные диспуты в откровенное мордобитие.
– Совершенно верно, – согласился вице-адмирал. – Я тогда учился на третьем курсе. А тут опять эфиопы с сомалийцами из-за чего-то сцепились. Пока мы размышляли, к кому следует примкнуть, вроде бы обе стороны наши союзники, в стороне от таких дел трудно остаться, – офицеры, сдерживая улыбки, понимающе закивали, – а кубинцы мгновенно сориентировались и взяли сторону эфиопов. Утром на завтрак идти, а сомалийцев нет. В чем дело, непонятно. Дежурный офицер прибежал в общежитие, где они жили, и увидел их привязанными к кроватям, и у каждого во рту кляп торчит, чтобы не орал. Решили большую волну по этому поводу не поднимать, а потом, какой еще спрос может быть с кубинцев, ведь более близкой страны для нас в то время и не было. Дело потихонечку замяли, потом выяснили, что зачинщиками оказались сомалийцы. Хотели их тогда даже исключить, но ничего, доучились благополучно, потом уехали к себе. Так вот, к чему я все это говорю? Один из наших выпускников, он, кстати, был зачинщиком этой смуты, Юсуф Ахмед, сейчас возглавляет большое пиратское соединение. А кроме него в пиратах можно насчитать еще пару сотен наших питомцев из Бакинского училища, а то и больше... Действуют они нагло, очень профессионально, по всем правилам военной науки. Так что, как говорится, обучили их на собственную голову… Помните, заварушка была небольшая у Джибути?
