Арвиэль почувствовал, как его правая бровь сама по себе ползёт вверх, а левый глаз начинает подёргиваться. Наверное, зрелище было жалким, потому что энтузиаст сбавил обороты и тихо, вежливо попросил:
— Арвиэль, ты хоть белок нам по полдюжинки настреляй.
— Вам белки зачем? На шапку, на воротник, продавать будете или солить? — вкрадчиво поинтересовался Арвиэль.
— Де нет, — растерялся Венька. — Просто неудобно с пустыми руками возвращаться, да и ты Майке…
— А коль зверь без надобности, так и не хрен арбалетом махать. Усёк? — голоса вроде не повышал, но упрямые Лесовята усекли моментально.
Как ни печально, но злоба Наринэ на людей была небезосновательной.
Оказалось, что Лесовята благополучно «провитали в облаках» всё самое «интересное». Последним воспоминанием была встреча с девушкой-лесовичкой у пограничного ручья, где они премило поболтали о чём-то. Очнулись братья в совершенно незнакомом жутком месте, разбуженные Виллем, а потом все куда-то от чего-то бежали, и было очень страшно. Даже Эртану, а это уже само по себе пугало. После орк рассказал парням, что крагги выследить удалось, но братьев одурманил неведомый туман, стая бросилась в погоню, а Арвиэль, прокладывая дорогу по болоту, оцарапался шипом, от яда коего чуть не помер минувшей ночью.
Такая версия событий вполне устраивала аватара. Лесовята забоялись Предлесья, и этого было достаточно: безликие кошмары подсознания зачастую действуют сильнее реального, явного страха, который можно побороть. Арвиэль даже не стал разубеждать братьев в том, что Наринэ — такая во всех смыслах расчудесная («Только Лушке с Ташкой не говори, ага?»), а просто посоветовал искать её гораздо южнее этих краёв. Что, в свою очередь, вполне устроило Лесовят.
Для старших все дружно придумали свою историю охоты, увы, безуспешной. Ну, да не беда! Как говорится, первый блин — комом, а первый заяц — скоком. Главное — самим не расхолаживаться и не студить арбалеты.
Пристально изучив карту «по-зосиевски», Арвиэль пришёл к выводу, что, если кое-где срезать, на обратном пути можно сэкономить полдня, да и по оврагам карабкаться не придётся.
На второй день пути охотникам встретился широкий ручей, но пограничный он или нет, аватар не понял, так что на всякий случай решили к нему не подходить. Через несколько часов за лохматым лозняком снова блеснула вода — видимо, русло пролегало крутыми зигзагами. Здесь решили устроить привал. Лесовята остались с поклажей, Эртан вызвался собрать хворост, а Арвиэль отправился к ручью, чувствуя, что Сумеречное Предлесье не окончательно отпустило его. Поставив котелок на плоский, отполированный течением камень, аватар вгляделся в ещё светлый прибрежный лес.
— Привет, Наринэ!
— Привет, Арвиэль! — лукаво выглянула та из-за соснового ствола.
Подмигнув ещё раз — уже по другую сторону сосны, фея вышла на бережок. Глазки в дол, ручки спрятаны за спиной, а лицо осияно наивной счастливой улыбкой — чисто девица на выданье.
Одно слово — шельма.
От валуна с замшелым бочком к ней прозмеился след в высокой траве, и чёрная ящерица ловко вскарабкалась хозяйке на плечо, цепляясь коготками за платье.
Аватар удовлетворённо кивнул:
— Отлично выглядишь для духа, Наринэ. Извини, что так вышло…
— Ай, брось! — беспечно отмахнулась тёмная и уже серьёзно добавила: — Я должна не прощать тебя, а благодарить.
— За что?
— А вот за это…
Лёгкий шелест платья над водой. Серебристые локоны скользят по волнам. Миг — и Наринэ стоит рядом, глаза в глаза, как тогда, на вересковом острове…
Только ей определённо был к лицу взгляд настоящего победителя.
— Да, ты напоил меня отравленной кровью, но всё же кое-что теперь я могу. Например, выбраться из этого болота и найти себе местечко… повеселее.
Не сказать, что это оказалось сюрпризом для аватара: такой возможности он не исключал, хоть и считал её ничтожно малой, но искренне надеялся на гораздо более вероятный исход. Да, шельму было жалко, но она слишком опасна…
…А с другой стороны, каждый имеет право на жизнь, и уж если так сложилось, пусть это правило будет действительным для всех.
— Только посмей сунуться на мою территорию, — веско предупредил аватар.
— На территорию avatte d’Shaattar — никогда не посмею, — заверила фея, клятвенно вскинув руку ладонью вперёд. — Ещё свидимся, Арвиэль…
— Не хотелось бы. И учти, что если и встретимся, я вновь окажусь не на твоей стороне.
— Время покажет… Ой! — она вдруг прижала ладошку к губам. — Чуть не забыла.
— Птичку?
— Нет. Не бери здесь воду.
— Это почему же?
— Вон там…
Естественно, за то мгновение, которое Арвиэль смотрел «вон туда», шельма с ящерицей успели исчезнуть. Махнуть им на прощание, что ли?
Отвергнув бредовую идею, аватар с котелком в руке двинулся вверх по течению, куда указала Наринэ. Идти пришлось довольно долго. Характерный сладковатый запах, поначалу едва уловимый среди медвяно-хвойных ароматов летнего леса, постепенно усиливался, в конце концов Арвиэлю пришлось закрыть нос рукавом.
Задняя половина туши лежала в воде, передняя упиралась в траву безрогой мордой с некогда смертоносным капканом челюстей, немного слабее и мельче волчьих. При жизни олень был крупный и сильный наверняка, теперь же труп вызывал омерзение пополам с жалостью. Кто-то освежевал его, спилил рога и бросил гнить в духоте, отчего-то побрезговав мясом. Впрочем… Почему кто-то? Наринэ сказала, что Зосий на её территорию не заходил, значит, как и предполагал Арвиэль, крагги сам перешёл ручей. Знал бы, бедняга, какое «достойное» погребение его ждёт. Озадачивал некий факт — не только Зосий не тронул мяса, но и зверьё и птицы, только всеядные насекомые отложили личинки, но немного, да и сами не спешили к пиршеству. Странно…
Арвиэль обошёл труп и остановился напротив безглазой морды.
— Ах ты, песец позорный…
Широкая лобная кость, в самую середину которой, по россказням Зосия, был верной рукой загнан болт, оказалась совершенно целой. Такие байки среди охотников не редкость, но рассказывают их с усмешкой да прибаутками, так что сразу ясно — брешет, зато интересно и толково. А вот Зосий говорил на полном серьёзе, и именно это спровоцировало братьев пойти на смертельный риск, прихватив с собой приятелей. Впрочем, ясно, что вовсе не гибель орка и двоих людей нужна была тому, кто питает оч-чень прохладные чувства к Старшей расе. Однако ж как тонко прочувствовал характеры всех четверых друзей, собака…
Стоп! Арвиэль отлично помнил эту чёрную бархатистую шкуру, целёхонькую, без единой дырки или прокола. Так каким образом охотник убил хищного оленя? Не голыми же руками душил?!
— Как же ты погиб, бедолага?..
