У Соломона появилось много смертельных врагов. Враги не только ждали, но и активно готовили подходящий случай, чтобы разорвать Фон-Ли в клочья. Любой его неверный шаг мог стать последним. Главными противниками были люди из группировки Филатова. Они, видимо, что-то почуяли, и никаких его воспитанников усыновлять не хотели. Мало того – они тут же прекращали все деловые отношения с теми, кого Фон-Ли «заряжал» детками.
Соломон отлично понимал, что удержаться на вершине можно только одним способом. Он должен любой ценой сохранить царю Герберту жизнь.
9
С самого начала Фон-Ли понимал, что имеет дело с царем, совершенно случайно оказавшимся на престоле. Он знал, что более бездарного царя трудно даже вообразить. Он был в курсе, что Герберт Нежнейший психически сломлен. А значит, легко поддается влиянию.
Влиять на людей Соломон умел. И любил. Именно поэтому Герберт Нежнейший с первых же секунд общения проникся необыкновенным доверием к простому учителю рисования. И это доверие Соломон вскоре превратил в полную зависимость. Он теперь ежедневно подкреплял ее сеансами жесткой психотерапии с применением «успокаивающих» инъекций героина.
Соломон убедил царя отказаться от традиционной охраны. Отныне Герберта оберегал специальный отряд, созданный Фон-Ли. Царских гвардейцев, невзирая на протесты, доводы и угрозы командиров, удалили из дворца. Был изменен распорядок дня и образ жизни Герберта. Все подчинялось одной задаче – заточить Герберта в золотой клетке, в которой ему хорошо, спокойно и счастливо. С этим Фон-Ли справился превосходно.
Но царь – фигура, как ни крути, общественная. И обернуться невидимым болванчиком никак не может. Даже несмотря на угрозу терактов. Это Русь, а не какая-нибудь там Франция. Боишься появляться на людях – отрекайся от престола или передавай большую часть полномочий парламенту. Монархия на Руси, конечно, конституционная, но чрезвычайно похожая на абсолютную. Какая конституция, такая и монархия. Прав и обязанностей у царя выше крыши. В сферу его исключительных полномочий входят вопросы войны и мира, утверждение любых решений и законов парламента. Царь является Верховным главнокомандующим. Международные отношения также находятся в его единоличном ведении.
Некоторое время манкировать обязанностями, временно передавая их доверенным лицам, конечно, можно. Но с каждым днем делать это становилось все труднее. Фон-Ли, как мог, тормозил натиск. Где кнутом, где пряником он сдерживал проявления недовольства чрезвычайно влиятельных особ.
Последнее покушение заговорщикам не удалось по чистой случайности. В следующий раз они не промахнутся.
Короче говоря, и без того паршивая жизнь Герберта Нежнейшего болталась на чахленьком волоске.
Глава пятаяВоенный совет
– Ситуация на данный момент выглядит следующим образом, – говорил Марат, расхаживая взад-вперед по палате. – Бонифаций является одним из главных подозреваемых в деле об убийствах членов царской семьи. Дело ведет прокуратура. Мне с огромным трудом удалось оставить Бонифация в нашей полицейской тюремной больнице.
Я мотивировал это, во-первых, тем, что жуткое побоище на Березовой улице, в котором погиб 21 полицейский, непосредственно связано с Бонифацием, и, во-вторых, тем, что состояние здоровья подозреваемого не позволяет перевезти его в тюремную больницу прокуратуры.
Бонифация (ты уж извини, друг) по моему распоряжению накачивали снотворным, поэтому прокурорские врачи проглотили версию о тяжелейшем сотрясении мозга. Но далее использовать этот метод нельзя, поскольку от такого количества снотворных медикаментов Бонифаций и вправду даст дуба…
Да и вообще, мне уже довольно прозрачно намекают, что если наши врачи в ближайшее время не добьются положительных результатов, то… То подозреваемого без их разрешения переведут в тюремную больницу прокуратуры.
– Спасибо за заботу, Марат, – сказал я. – Но не мог бы ты перестать шлындрать туда-сюда, туда-сюда… У меня от твоих гуляний голова кружится.
Марат недовольно глянул на меня, но все-таки сел на подоконник и продолжил:
– Короче, завтра Бонифаций должен отсюда исчезнуть. Если этого не произойдет, то за его жизнь я не дам и ломаного гроша.
– Тебе что, ломаного гроша для друга жалко?
– Я рад, Бонифаций, что ты не утратил своего неподражаемого чувства юмора, – вздохнул Марат, – но тем не менее вопрос надо решать.
– Маратик, золотце, решим, не переживай. Правда, Маэстро? – подала голос Капитолина Карловна.
– Легко, – улыбнулся Добрый Эльф.
– Ты, Маратик, нам пока лучше подробненько расскажи, что новенького по делу, что сам о ситуации думаешь…
Марат кивнул.
– Появление в игре Бонифация послужило неплохим катализатором. Все заинтересованные стороны дали о себе знать и прилично засветились. Поэтому в ближайшее время следует ожидать нового обострения обстановки.
Итак, все по порядку.
Пистолет Стечкина в дом уважаемого Маэстро пытались подложить люди, так или иначе связанные с Отдельным полком царской гвардии имени Святой Спасительницы Анастасии. Убежден, что именно эта группировка стоит за всеми убийствами представителей царской фамилии.
Гвардейская группировка допустила несколько серьезных ошибок. Они небрежно эвакуировали тело человека, который принес пистолет в дом. Во время перестрелки с Бонифацием этот парень порвал резиновую перчатку на левой руке. Остались четкие кровавые отпечатки пальцев. Они есть в нашей базе данных. Это пальчики царского гвардейца Вилли Розенфельда. Мы связались со штабом полка. Нам сообщили, что Вилли Розенфельд погиб две недели назад на учениях. Несчастный случай. Тело, по просьбе родственников, кремировали. Мы связались с его матерью. Она нам сказала, что о гибели сына узнала всего неделю назад, и ни о какой кремации никого никогда не просила. Ее поставили перед фактом, сказав, что такова была прижизненная воля ее сына, официально зарегистрированная год назад.
Далее. На пляже, как верно приметил Бонифаций, на него одновременно напали две группировки. Они вступили в борьбу. С обеих сторон появились трупы. А своевременное вмешательство полицейского спецназа не позволило эти трупы убрать.
– Оно, во-первых, спасло мне жизнь, – сказал я.
Марат улыбнулся:
– Да, конечно, во-первых, оно спасло нашему бесценному Бонифацию жизнь, и только во-вторых подарило нам тела членов обеих группировок.
– Кстати, а как там спецназ оказался? – спросил я.
– Ты разве не помнишь?
– Нет.
– Ты пьяный в дым звонил мне из пляжного бара, где мадеру покупал, просил подъехать, выпить под шум прибоя, помянуть Маэстро. Потом из того же бара ты домой звонил, жене в любви признавался. Потом проституткам по вызову звонил, но тебе ответили, что в такую даль девочки задницами месить песок не поедут. По этим звонкам тебя обе группировки, видимо, и вычислили. Не помнишь?
