Антон, показав рукой на свой рот и потом на флягу, попросил пить. На него закричали, но пластиковую бутылку с водой всё-таки кинули. Антон поделился водой с остальными. Вода была тёплая и грязная, и её на четверых было мало. К тому же всё выпитое тут же вышло с потом. Но стало значительно легче.
Антон попытался заговорить, но сомалийцы, крича и угрожающе дёргая стволами винтовок, пресекли его попытки.
Они стали по одному поднимать и обыскивать своих пленников, отбирая абсолютно всё. За найденные у Антона, Гамида и Суева ножи они отвесили им несколько ударов прикладами.
С Лолой обошлись ещё хуже — со смехом и комментариями, невзирая на её протесты, они щупали ее грудь и совали руки между ног. Затем она тоже получила прикладом по загривку и, сидя на корточках рядом с Гамидом, плакала, а тот кусал губы от бессилия.
Посовещавшись и осмотрев трофеи, сомалийцы подняли пленников и погнали в неволю.
Антон ожидал, что где-то неподалёку у напавших была машина или располагался их табор, но оказалось, что до посёлка пришлось добираться пешком двое суток. Ночь провели прямо на земле. Сомалийцы стерегли чутко, но у пленников не было сил бежать, да и бежать было некуда — вокруг были такие же группировки вооружённых сомалийцев, порвавших свою страну на куски. Антон и Гамид дежурили по очереди, боясь, что сомалийцы попытаются изнасиловать Лолу. Один из этих уродов действительно попытался это сделать, тыча в спящую женщину стволом и требовательно дёргая её за рукав, чтобы шла за ним, но Гамид, несмотря на угрозы, закрыл её собой. Антон думал, что сейчас начнётся стрельба, но сомалийцы утихомирили своего соратника и увели от пленников. Но было ясно, что Лолита всё равно подвергнется насилию — это вопрос времени.
Утром, чуть свет, их подняли и погнали дальше. Только ближе к вечеру пленников привели в большую деревню. На них сбежалось посмотреть почти всё население. Большая часть мужчин были одеты в мусульманские балахоны и вооружены автоматами и старинными винтовками.
Пленников привели к большому глинобитному сараю. Вручив новую бутылку с водой, их, отворив небольшую дверцу, втолкнули внутрь.
Здесь было темно и душно. Несколько секунд они стояли не говоря ни слова и привыкая к темноте.
— Привет! А я её ищу по всему свету!
Лолита глазам не поверила, даже зажмурилась, — из скрытого мраком угла показался грязный и заросший щетиной Карен. Кого-кого, но любимого супруга здесь встретить она никак не ожидала!
Когда Савватей увидел Карена, у него судорога исказило лицо — Карен! Здесь!
— Ага, и любовничек рядом! — Карен невероятно обрадовался, увидев Суева.
Савватею показалось, что глаза обманутого мужа налились кровью. Он мгновенно струсил и спрятался за спину Антона.
Гамид молча наблюдал за происходящим, ещё не понимая, почему так смутились Лолита и Савватей и почему обозлённый армянин смотрит на них зверем.
— Убью! — вдруг кинулся к Лоле Карен, выставив вперёд руки, словно собираясь задушить её, но Гамид сжал плечо Карена и, не говоря ни слова, отпихнул его обратно в угол.
Карен упал на утоптанный земляной пол.
Тут из темноты появился огромный мужчина. Его взгляд из-под густых бровей не предвещал доброго общения.
— Кондрат! — вскрикнул от удивления Суев и отпихнул в сторону Гамида. — Что происходит?
Из другого угла вышел Борис, что поразило Суева ещё больше.
— Где «дон»? — спросил он враждебно.
— Ты здесь?! — Савватей беспомощно посмотрел на Антона и Гамида, потом на Лолиту. — Что происходит?
— Здесь все, муженёк! — Из-за спины Бориса выглянула Лариса, и Савватею показалось, что он сошёл с ума. — Где мой отец? Не тряси головой, безмозглая скотина! Где отец?! — визгливо закричала Лариса.
— Я убью его! — снова вскочил с пола Карен, кидаясь уже на Суева, но теперь его остановила Лариса:
— Не марай рук о педераста!
Лицо Савватея перекосилось — о его проколе в Каире теперь знали все вокруг: и Лариса, и Карен, и люди Толстого Ары, и мечта захватить власть в организации после гибели Данилова разбилась об это неодолимое препятствие. Он воззрился на Бориса — это его работа, он всё всем разболтал.
— Тварь! — Поджав губы, Савватей метнулся к здоровяку, но удар огромной силы в челюсть опрокинул его на пол и лишил сознания.
— Хватит! — Антон, расставив руки в стороны, вышел на середину. — Не время сводить старые счёты! Данилов погиб.
— Как? — Карен сразу обмяк в руках Ларисы. Эта новость обрушилась на него, словно град пощёчин, враз погасив разгоревшуюся ярость. — Умер?
— Отец погиб? — У Ларисы в душе всё перевернулось. Она отпустила Карена и бессильно опустилась на пол. Воздух в легких кончился, а сердце ушло в живот. Отец умер! Но этого не могло случиться. Она столько раз представляла, что его убьют конкуренты или он умрёт от сердечного приступа, но сейчас… Лариса сжала рукой грудь, в которой заныло сердце. Отец умер, и она осталась в этом злом мире совершенно одна.
Гамид тронул Лолу за локоть, указал подбородком в сторону Карена:
— Твой муж?
Лола молча кивнула.
— Любишь его?
Ответ на этот вопрос должен был решить его судьбу, но на лице Гамида не шевельнулся ни один мускул.
— Тебя люблю, — просто ответила Лола.
Гамид молча прижал её к себе — теперь он её никому не отдаст.
— Вот какой оборот! — Карен ехидно заулыбался. — Она уже бросила толстяка и связалась с чеченцем!
— Прекрати! — вскрикнула Лариса, продолжая тереть грудь. — Как будто она тебе дорога по — настоящему!
Карен нагнулся к ней:
— Она моя жена.
— А мне ты что говорил? Говорил, что любишь теперь только меня!
— Это правда.
Карен расслабился, присел на корточки перед Ларисой и погладил её по щеке — последние дни, особенно дни в плену у пиратов, очень сблизили их, сделали по-настоящему родными людьми.
— Ничего, всё обойдется. Мне очень жаль, что твой отец…
— Предлагаю успокоиться и обсудить наше общее положение, — предложил Антон, но его прервал вопрос здоровяка Кондрата:
— Ты кто такой? Все мы здесь друг друга более-менее знаем, а ты и чечен… вы здесь люди новые.
— Я русский человек и предлагаю не конфликтовать, а подумать, как вместе вырваться из плена.
— Садитесь туда, — указал на свободный угол Кондрат. — Будем говорить на расстоянии, а то, если моих людей разозлить, многим не поздоровится. Ты, русский человек, не пытайся здесь командовать.
— А кто? Ты будешь командовать? — с усмешкой спросил Антон.
— Иди в угол. И успокойся. Покажи пример остальным.
