Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Откуда-то из тени раздался резкий щелчок и какое-то жужжание. В одно мгновение мы очутились в ярде друг от друга.
– Ку-ку, ку-ку, ку-ку, ку-ку, – проворковал тихий, певучий голосок, и снова наступило молчание.
– Чертовы часы! – взорвался Макс, но потом расхохотался. – Вечно пугают меня до полусмерти. Звук у них, как будто кто-то подкрадывается с винтовкой в руке. Прости, я тебя не слишком резко уронил?
– Чуть не на пол, – дрожащим голосом отозвалась я. – Уже четыре часа, мне пора идти.
– А не можешь еще чуть-чуть подождать? Нет, послушай, есть еще кое-что, что тебе следует знать. Постараюсь уложиться покороче. Может, снова присядешь рядом со мной? Не обращай внимания на эти часы, они вечно спешат. – Он приподнял бровь. – Почему ты на меня так смотришь?
– Для начала, – сказала я, – люди обычно не подпрыгивают до потолка, услышав звук, похожий на щелканье затвора автомата. Разве что ожидают, что этот самый автомат на них наведен. А ты ожидал?
– Все может быть, – весело согласился он.
– Боже праведный! Тогда я уж точно остаюсь – хочу услышать все до конца! – И я села, скромно оправляя вокруг себя складки шелка. – Продолжай.
– Минутку, только дров подкину. Тебе тепло?
– Да, спасибо.
– Не куришь? И никогда не курила? Благоразумная девочка. Ну...
Макс уперся локтями в колени и снова уставился в огонь.
– Не знаю толком, с чего начать, но постараюсь говорить покороче. Подробности узнаешь позже. Расскажу только о том, что произошло сегодня ночью, а особенно, что произойдет завтра – то есть уже сегодня, – потому что, если ты не против, я хочу, чтобы ты мне помогла. Но чтобы все было ясно, придется вернуться к самому началу этой истории. Полагаю, ты можешь сказать, что все началось с Янни Зоуласа, – во всяком случае, я начну с него.
– Так значит, это правда? Он был контрабандистом?
– Да, правда. Янни регулярно возил товар – всякая контрабанда называется «товаром» – к албанскому побережью. Ты совершенно верно догадалась насчет сообщника – у него и в самом деле имелся сообщник на другой стороне, некий человек по имени Мило, а над ним стояли еще люди, которые привозили товар и платили ему: но не я. Тут ты ошиблась. Ну а теперь, что тебе известно про Албанию?
– Да практически ничего. Я хотела почитать о ней перед тем, как поехать сюда, но почти ничего не смогла найти. Знаю, конечно, что это коммунистическая страна и на ножах с соседями: с одной стороны – с Югославией Тито, а с другой – с Грецией. Я так поняла, что страна довольно бедная, обрабатываемых земель мало, а промышленности почти нет, одни деревушки, влачащие полуголодное существование, как иные греческие. Не знаю там никаких других городов, кроме Дурреса на побережье и Тираны, столицы, но, насколько я поняла, к концу войны они жили еще в каменном веке, а потом очень много работали и искали помощи. Тогда-то туда и вошел СССР, верно?
– Да. Он стал снабжать Албанию разными инструментами, тракторами, семенами и так далее – всем, что было нужно, чтобы восстановить сельское хозяйство после войны. Однако тут не все так просто. Не стану сейчас вдаваться в подробности – собственно говоря, я и сам-то в них не очень разбираюсь, – но через несколько лет Албания рассорилась с Россией и порвала с Коминтерном, а поскольку все еще отчаянно нуждалась в помощи (и поддержке против России), то обратилась к коммунистическому Китаю, а тот, и сам находясь в ссоре с Россией, с восторгом принялся, как недавно Советы, разыгрывать перед Албанией добрую фею-крестную – вероятней всего, для того, чтобы хотя бы одной ногой утвердиться у задней двери в Европу. Ситуация и по сей день остается примерно такой же, и теперь Албания накрепко закрыла границы для всех, кроме Китая. Ты не можешь туда ни войти, ни тем более выйти.
– Как отец Спиро?
– Полагаю, он и не хотел. Но он как бы подводит нас к следующему пункту истории, а именно к Спиро. Наверное, ты уже слышала про нашу связь с Марией и ее семьей?
– Отчасти. Адони мне рассказывал.
– Во время войны мой отец был тут, на Корфу, и некоторое время работал вместе с отцом Спиро – насколько я понимаю, довольно диким типом, но очень самобытным и трогательным. Во всяком случае, он затрагивал романтическую жилку моего отца. – Макс усмехнулся. – Надо понимать, они неплохо ладили. Когда родились близнецы, отец стал им крестным. Ты, наверное, не знаешь, но тут к отношениям такого рода относятся весьма серьезно. Крестный отец и в самом деле возлагает на себя большую ответственность – в будущем ребенка он значит примерно столько же, сколько родной отец, а иногда и больше.
– Я так и поняла со слов Адони. По крайней мере, очевидно, что твой отец имел решающее слово в выборе имен для детей!
Макс засмеялся.
– Это точно. Остров Корфу уже и в те дни не вылезал у него из головы. Слава богу, что я родился в Лондоне, не то, боюсь, ничто не спасло бы меня от имени Фердинанд. Ты была бы сильно против?
– Сильней некуда. Фердинанд всегда приводит мне на ум какого-то особенно противного быка. А как, кстати, твое полное имя? Максимилиан?
– Хвала небесам, нет. Максвелл. Это мама меня так назвала.
– Надо понимать, тебе достался крестный отец без осложнений?
Он усмехнулся.
– Совершенно верно. В лучшей английской манере подарил мне серебряную ложечку и исчез из моей жизни. Но на Корфу этот номер не пройдет. Когда отец Спиро исчез, папа в буквальном смысле слова остался с его семьей на руках.
– Значит, когда это произошло, он был еще здесь?
– Да. Он ненадолго задержался после войны и все это время чувствовал себя в той или иной степени ответственным за семью Марии, как если бы и правда был греком. У нее ведь нет никакой родни, так что после исчезновения мужа они с детишками были бедны как церковные мыши. Отец стал заботиться о них и, даже вернувшись на родину, каждый месяц посылал им деньги.
– Боже праведный! Но ведь имея на руках родных детей...
– Он как-то умудрялся справляться. – Голос Макса внезапно помрачнел. – Видит бог, мы были не богаты, а жизнь актера и в лучшем-то случае чертовски непостоянна, но знаешь, иногда даже пугает, как мало требуется греческой семье, чтобы совсем неплохо сводить концы с концами. Отец полностью содержал их, пока Мария не вышла на работу, и даже потом еще как-то поддерживал, пока близнецы понемногу не начали зарабатывать. – Он вытянул ногу и концом ботинка запихнул полено глубже в слой пылающих углей. – Мы почти каждый год приезжали сюда на каникулы, так я и выучил греческий, а близнецы – английский. Мы чудесно проводили время, и отец очень любил бывать здесь. Я признателен судьбе, что в трудный час смог отвезти его в такое место, как это... Все равно что иметь про запас еще одну семью. Это помогло ему гораздо больше всего остального – чувствовать, что ты кому-то нужен.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
